Долго стоял под душем, тер мочалкой свое непомерно толстое тело, разглядывал красно-коричневое, чем-то напоминавшее спинку клопа лицо. Думал: «Не имей я больших денег, они бы не относились ко мне с такой злобой. Завидуют, сволочи! Все завидуют!..»
Пошел в комнату, где компьютер. Что за чертовщина! Опять эта… грязная шутка: «Я знал, что ты скотина, но не до того же!».
Стёр и с минуту сидел у экрана. На его зеленоватом поле черными жуками опять вылезло: «Я знал, что ты скотина…».
Снова стёр запись. А из глубины плывет: «Я знал, что ты скотина…»
Метнулся в кабинет, позвонил Галине. Спросил:
— Ты мне писала что-нибудь на компьютере?
— Нет, не писала.
— А если серьезно? Мне это очень важно знать. Скажи, пожалуйста. Я не обижусь.
— Ну, что ты, Бартис, я и не подходила к нему. Честное слово.
Позвонил специалисту, рассказал обо всех фокусах своего компьютера. Тот сказал:
— Такого не может быть. Вы что-то путаете. Если никто не писал, так неоткуда и взяться тексту. А если его стерли, так уж и подавно.
Бартис положил трубку и свесил на грудь голову. Потом снова к компьютеру — там жирно светятся и, мигая, как бы дразнят его те же слова. В ярости выдернул вилку из розетки. Экран погас, но дерзкие слова, хотя и не так ярко, но еще продолжали чернеть на экране. Лег на диван и устремил взгляд в потолок.
Впервые он всем телом ощутил холодок одиночества. Детей нет, с женой развелся, отец его раздражает… Были приятели, но у них одно на уме: деньги, виллы, курорты, девочки. А в последнее время замечать стал: глаза у них, как у волков, горят; на деньги его зарятся. А иной так и спросит: «Братец, зачем тебе так много? Это ведь опасно». — «Что, опасно?» — «Деньги большие — вот что! Могут киллера подослать, а могут и сами…»
После одного такого разговора Бартис и об охране своей задумался. Много ее у него, этой охраны; квартиру в Безбожном переулке день и ночь стерегут, на трех дачах под Москвой десятка три толкутся, но охрану и перекупить могут. Дадут больше, чем он платит, а те и накинут на голову черную тряпку и поволокут куда надо. Теперь же и чеченцы в Москве орудуют; вон недавно с поезда двух молоденьких чеченок сняли, а у них под юбкой между ног автоматы Калашникова, а в лифчиках бомбы пластиковые.
Мысли эти далеко ведут. Спросит иной раз себя: а и в самом деле — зачем такие деньги?.. Без них-то мне легче жилось, и веселее.
Кинул на плечи теплый махровый халат, пошел к компьютеру. Включил его. И тотчас на экран выплыли слова: «Я знал, что ты скотина, но не до того же».
Сверху на низ поползли и другие строчки: