Маша сказала, что на улице неподалеку от дома дефилируют гости из России: лидер карликовой партии Гальюновский и лидер еще меньшего движения любителей пива генерал Гусь.
— Они хотят видеть тебя, — сказала Маша.
— А ты к ним выходила?
— Да, конечно. Была с ними в кафе, послушала новости. Они передали мне привет от многих друзей.
— От подельников твоего мужа?
— Не от подельников, а от друзей.
— У жуликов друзей не бывает. У них — подельники.
Шейх с удовольствием слушал острую, как бритва, речь Дмитрия. Она так не вязалась с восточной этикой поведения и была забавной. Так откровенно и бесхитростно говорят у них дети. Устами Дмитрия, полагал шейх, говорит само Божество. Ведь Богу не надо никого бояться и стесняться: Он вещает истину и в том состоит Его величие.
— Что нужно этим мерзавцам? — спросил Дмитрий.
— Митя! — увещевала Маша. — Ты хоть постесняйся его величества. Он их принимал вчера, и они мило беседовали.
— Но откуда ты знаешь, как беседовал с ними его величество?
— Они мне рассказали.
Шейх улыбался; он действительно принимал русских гостей и беседовал с ними дружелюбно. Ведь они поддерживают арабов, хорошо говорят о короле Хасане и о нем, шейхе Мансуре, тоже не однажды высказывались, и каждый раз лестно.
— Я знаю, зачем они к вам напросились: им нужны деньги.
— Но если русским друзьям нужны деньги, почему бы и не дать им?
— Вы им даете деньги, а они вредят русскому народу. Они — предатели!
— Ну, Митя! — воскликнула Маша. — Ты слишком категоричен. И, мне кажется, не прав. У них сложное положение, им приходится крутиться.
— Они мерзавцы! Ну, ладно. Если их удостоил аудиенции его величество, то и я в знак солидарности приму их. Был бы рад, если бы вы, ваше величество, согласились присутствовать при нашей беседе. Тогда, может быть, вы измените о них свое мнение.
Маша обрадовалась и пошла звать гостей из России.
Прост, прост наш Митя, а и не очень. Не сразу вышел в розовую залу, где был накрыт стол для обеда. И весь экипаж уж сидел за столом, и даже Евгений пришел из подземелья, — там установлен его компьютер, — и он занял свое место у высоченного цветного окна. Сидели тут и гости: Казимир Гальюновский, разбухший от сладкой еды и самомнения, еще недавно рвавшийся в президенты, а теперь поутих, словно из него выпустили воздух, и генерал Гусь с лицом квадратным и мясистым, так что глазки его зеленые, как у волка, едва светились из-за густых бровей.
Митя выдержал некоторое время, — пусть подождут! — и затем они с шейхом показались в дверях кабинета.
Политики рванулись было навстречу, хотели поздороваться, обняться, — соотечественники ведь! — но Дмитрий холодно кивнул им и сначала усадил шейха на почетное место, а затем сел и сам.