27 февраля я вернулся обратно в часть. На следующий день я вместе с моим товарищем Зигфридом Швабом из Вельса получил приказ ехать в Санкт-Пельтен, в 33-й резервный танковый батальон. Здесь 1 марта меня произвели в унтер-офицеры и уже 1 апреля в фаненюнкеры.
После короткой подготовки в Санкт-Пельтене меня перевели в военную школу в Вюнсдорфе, а затем в Гросс-Борн. Там, во 2-й инспекции, я окончил 13-й поток 1-го учебного курса фаненюнкеров танковых войск. Обучение охватывало весь спектр военных наук, особенно танковую тактику, технику вооружений, стрельбу из всего имеющегося в танке вооружения, ориентирование на местности, поведение в бою, теорию военного дела, снайперскую стрельбу. В нас все время впечатывали следующую модель действий: положение – анализ – решение. Особое внимание уделялось теме управления людьми. Этот курс был очень объемный и имел большое значение во время всего обучения. 1 июля я стал обер-фенрихом. После окончания этого курса в конце июля 1943 года меня перевели в Берлин-Гроссклинике. Там без перерыва началось специальное обучение танковых офицеров и одновременно подготовка на должность командира роты. 1 октября 1943 года меня произвели в лейтенанты. После присвоения звания вечером прошла торжественная церемония [Großer Zapfenstreich], которая меня глубоко тронула. Вскоре мы разъехались по частям.
Непродолжительное время я был в резерве фюрера, потом меня отправили в мой 33-й танковый полк. Меня назначили командиром взвода 3-й роты, командиром роты был капитан Жесс, с которым у меня были очень хорошие отношения. Бои начались восточнее Кривого Рога. Днем и ночью мы без перерыва были в танке. Было холодно, и русские все время пытались прорваться. Танки были приданы пехоте в группах по две-пять машин. Они при русских прорывах составляли костяк обороны и часто были решающим оружием. Мы пытались помогать пехоте всем, чем возможно. При этом часто возникали проблемы с управлением, потому что пехотные офицеры не разбирались в тактике применения танков и давали нам невыполнимые приказы.
Пехотинцы очень неохотно находились в танке. А уж с началом боя всячески старались его покинуть.
В эти дни к нам пришел посыльный из пехоты и доложил, что один из сбежавших от русских немецких пленных рассказал, что примерно в трех километрах от нас около 60 немецких пленных солдат должны носить снаряды на позиции русской артиллерии. Его командир роты просил о помощи в контратаке с целью освободить немецких пленных. Вместе с лейтенантом Зеппом Медлем из Вены мы атаковали на четырех танках. Русские были захвачены врасплох. Мы смогли уничтожить позиции артиллерии и освободить немецких товарищей.