Я со вздохом огляделась: ничего подходящего! Вдруг я увидела в буфете две большие керамические кружки. На них были нарисованы какие-то коричневые горошки, а также Пушкин с Лермонтовым… Оба поэта выглядели веселыми, толстощекими и очень походили на армян. Это был подарок бывших учеников — у каждой учительницы полно в шкафах подобной дряни. Я вытащила кружки и нашла их форму довольно оригинальной. Что, если поставить в них мои хозяйственные свечи? Нет, сильно крениться будут. Тут я вспомнила, что на балконе стоит ведерко с песком. Посыплю-ка я в кружки песочку; свечи сразу встанут, как влитые. Хорошо, что Макс, уходя к бабушке, кота забрал, а песок забыл.
Только я подумала про Макса, как он объявился сам — позвонил по телефону.
— Мам, — сказал он фальшивым голосом, — я соскучился.
Я сразу поняла, в чем дело:
— Я тоже соскучилась. Давай, мальчик, завтра! Завтра после школы приходи, и мы все твои проблемы решим. Я нажарила котлет, купим мороженого, и…
— Лучше я сегодня ночевать приду.
Вот некстати! Чепырин репетировал Макса в прошлом году, когда ребенку грозила двойка в третьей четверти. В результате Макс получил четверку и стал Евгения Федоровича за глаза звать Скумбриевичем. Не хватало еще, чтобы мы втроем воссели при свечах! А если учесть, что Чепырин собрался изучить наше с ним соответствие в интимном плане… Нет, никаких Максов!
— Я понимаю, почему тебе у бабушки не сидится. По какому схватил двойку? — строго спросила я.
— Не в этом дело, — начал было бойко Макс, он большой мастер демагогии.
— И все-таки? — перебила я.
Он нехотя признался:
— По химии… И по географии.
— Позор! Ладно химия, но география! Такой никчемный предмет! Сиди и учи!
— Я не могу. Мня бабушка пилит. Мне нужно успокоиться, нужна сосредоточенная обстановка.
— Этого я тебе сегодня обеспечить не могу. Сиди у бабушки и учи. Что это у вас там за крики? Опять твои приятели в фишки играют?
— Нет. Это рожает сеньора Жанна.
— Какая Жанна?
— Из сериала «Муки любви». Стонет, как конь. И по-твоему, это обстановка для географии? Мам, я уже сумку собрал… Барбос мяучит… — захныкал мой ребенок.
— Нет, — отрезала я. — Завтра сколько угодно, но сегодня — ни-ни. И не вздумай притащиться самовольно! У меня важная встреча.
Из трубки донесся выразительный вздох:
— Ну, мам, что ты вечно со мной, как с маленьким? Что, нельзя сразу было сказать, что вариант придет? Причем тут география? Я что, понять не могу?
Подслушанным словом «вариант» он с раннего детства именовал претендентов на мою руку и сердце.
— Какой вариант? — смутилась я. Я — плохая мать. Я не пускаю домой родного сына, потому что собираюсь ублажать чьего-то брошенного мужа, к которому не испытываю ни малейшего влечения. Боже, боже!