«Вот вредный мужик!» – ругнулся про себя Андрей, глядя на Журкова. «Ну, погоди! Попросишь и ты у меня водички в знойный день! Мстя моя будет страшной и жестокой! Но – к черту! Потом! Надо сосредоточиться! Уж радости каким-либо ляпом я тебе не доставлю! Надо сосредоточиться на швартовке. Кормой так кормой!» – пожал плечами Андрей, как обычное дело! Сколько раз видел со стороны и даже критиковал… кое – кого. А сам…
А меж тем в узкой Противосолнечной дул заметный отжимной ветер. Причалы бригады приближались. Навстречу «Бесшабашному» со всей губы Противосолнечной несло пустые, пластиковые и даже – стеклянные бутылки. Их было невероятно много.
– Блин! – возмущенно сказал Меркурьев, – такое впечатление, что вся утонувшая Великая Армада бросила нам свои приветы в бутылках! За неимением другой связи!
К удивлению офицеров, на корне родного причала столпились женщины, встречавшие корабль.
– Однако! Громяковский решил сегодня устроить возвращающимся героям торжественную встречу! С женами, детьми, цыганами, медведями и шампанским! – иронично протянул Тихов. Ему такая встреча не угрожала – жена была даже не во флотской столице, а где-то на далеком юге вместе с детьми – отпуска, как часто бывает, опять не совпали…
Скопление людей на причале вызвало живейший интерес у стаи бродячих собак, которые всегда обретались на территории бригады. Громадный Мишка с «Бесшабашного» был у них в признанных вожаках и пользовался большой любовью у всех местных разномастных и разнокалиберных сук. Пёс приветственно и радостно взлаивал на юте, размахивая пушистым хвостом как сигнальным флагом, хвастаясь морскими подвигами, радуясь своему пестрому гарему и предвкушая встречу.
– Как настоящий моряк! – одобрительно покивал головой Петрюк, наблюдая собачью радость. – Готов осчастливить всех и немедленно! Вот только всегда не получается…
– Так он же не нахлебается до срабатывания блокировки и падения фэйсом в салат! Каждый раз! – подключился Палыч, – у него может быть все и выйдет – если всерьез озадачиться!
– А сам-то? Кто бы подкалывал! – огрызнулся главный кок.
– А я что? Я тоже такой же, как и ты! Что, лучше, что ли? – примирительно, с сожалением, вздохнул Егоркин.
Первый подход был неудачным, инерция погасла раньше, чем рассчитывал, а обрадованный ветер, дуя прямо в высокий борт, тут же оттащил корабль от причала. Можно было бы подать концы и подтянуться на шпилях, но Караев отрицательно покачал головой и коротко сказал: – Галс вышел тренировочный, пошли на второй заход.
Черт! Получилось почти все нормально, но с реверсом опоздал. И пришлось отрабатывать обратно. Тихов не проронил ни слова, и соблюдал спокойствие. А уж как хотелось ему все прокомментировать и поучить Крутовского уму да разуму… Журков, знавший нрав начальника штаба, оценил это про себя как его личный подвиг!