– Потому, – отозвался Василий Пророк, поднимая рюкзак, – что потеряли за озером четверых братьев. С тех пор не суемся туда, запретил я это соратникам моим. Но, стало быть, настала пора вновь отправиться в Чудопарк.
– Там дикие живут, – добавил Тоха, накидывая лямки на плечи, и поскольку других пояснений не последовало, Химик уточнил:
– Существа, что ли, какие-то? Мутанты?
– Не-е, люди.
– Измененные?
– И не измененные. То есть может и измененные, но не такие, а… Короче – дикие. Дикая стая, так их зовем. Они хуже мутантов, хуже измененных. Они как измененные – будто звери, но умные, понимаешь? Что-то с ними всеми в Чудопарке случилось, и теперь они будто звери, но не тупые, а разумные, как мы. Только в другую сторону разумные, в дикую. Странные очень, короче.
Красный Ворон сидел впереди, Химик – сзади, а Пригоршня вызвался поработать веслами. Хотелось размять мышцы. Войдя в ритм, он греб размеренно и быстро, лопасти опускались в воду почти бесшумно.
Светало, тусклая стоячая вода озера напоминала лист гладкого металла, который рассекала острым носом длинная деревянная посудина. Впереди плыла пробковая лодчонка с низкими бортами, там сидели Василий Пророк и Тоха. У них было только одно весло, больше на всей лодочной станции не нашлось, и курносый греб, перебрасывая его то через один борт, то через другой.
Химик, глянув поверх головы Пригоршни, бесшумно подобрался к нему, кивнул на носовую банку и прошептал:
– Наемник изменился. Заметил?
Впереди восседал, нахохлившись, Красный Ворон. Он поднял воротник, защищаясь от холодного озерного ветра, и напоминал большую угрюмую птицу.
– Ага, – согласился Пригоршня, чувствую легкий запах, идущий от гиперского тела. Не противный, но не такой, как у человека, просто необычный. – Ворон теперь чудной какой-то.
– Не просто чудной. Во-первых, его ж на бок почти не кривит. Такие сильные изменения всего за несколько часов… необычно. Во-вторых, ты на руку обращал внимание?
– Вчера еще, когда разговаривали на болотном холме. Рука не так скрючена, и он ею теперь лучше двигает. Главное, я засек, как он сам удивился, когда это увидел. Ты врубаешься? Он, по-моему, не очень понимает, что с ним происходит.
– Вот и я не очень понимаю.
– Может это Петля так повлияла, в смысле, что мы ее пересекли? Ну, как мне шаманство мое отшибло, так наемника излучением Петли подлечило?
Пригоршня кинул осторожный взгляд через плечо. В этот момент Ворон оглянулся на них. Глаз сверкнул… и вроде голод какой-то в лице проявился. Захотелось навернуть наемника веслом по башке. И в воду скинуть. Ну, чтоб подальше от него оказаться, а то какой-то он стал зловещий. Ворон, не взирая на свою низкорослость, и раньше казался парнем опасным, таким… как заточка его любимая. Человек, заточенный для убийства. Но теперь в нем проступило что-то нечеловечески-хищное, реально пугающее.