Она подсела к Вике с деликатной улыбкой:
— А за вами очень красиво ухаживают. Я сразу вспомнила:
Весь я в чем-то норвежском,
Весь я в чем-то испанском…
Похоже, правда? Вы тоже вспомнили? Постойте-ка: да ведь это стихи про ананасы в шампанском! Боже! И у нас тоже только что это было! И почему я не догадалась кусочек ананаса в стакан положить? Всю жизнь мечтала эту штуку попробовать, а тут взяла и растерялась. Жаль! Ах, я ведь сто лет уже не пила шампанского!
“Захмелела старушка”, — подумала Вика.
— В жизни очень мало красивого, — продолжала Римма Васильевна. — И мужчины, даже лучшие из них, ничего не умеют сделать красиво и романтично. Они в основном любят поесть. Любят пиво. Колбасу с чесноком. Любят снять побыстрее галстук, расстегнуть пуговку на животе и засунуть свою чесночную руку вам за пазуху. Или под юбку. Сегодня вам повезло! Как это все красиво! Дайте мне еще понюхать орхидею. Если шампанского я не пила давно, то орхидей вообще никогда не нюхала. У нас в санатории росли только петунии, настурции и львиный зев. Кое-что из этого пахло, но разве так! Нам директор всегда велел сажать цветы поневзрачнее, чтоб стебельки были коротенькие-коротенькие, или липкие, или чтоб мухи на них сидели. А они все равно драли — даже липкие и с мухами. Разве убережешься, если любовь!
— Я вам оставлю эту орхидею, — пообещала Вика. — Она очень долго не вянет.
— Что вы! Нельзя! Это подарок любви. Конечно, этот мужчина постарше вашего мужа, пониже и вообще… Но он тоже очень интересный.
— Да уж, интереснее некуда! — усмехнулась Вика.
— Вы очень неправы. Приглядитесь получше: он не красавец, но интересный — именно такое слово подходит. Море обаяния! Он довольно сильно похож на писателя Алексея Толстого — не Льва (тот с бородой) и не Алексея, написавшего “Царя Федора Иоанновича”. Этот тоже бородатый. Я имею в виду Алексея Николаевича Толстого. Он написал…
— …про Буратино, — подсказала Вика.
— Именно! Вы совершенно правы. Это был представительный мужчина, тоже в очках, с чувственным ртом. В него влюблялось множество женщин, несмотря на то, что он тоже достаточно рано начал лысеть. Облысение не помеха мужскому шарму. Есть масса артистов с лысинами — Дуров и… больше не помню, но их масса! А гениальный Жванецкий!
— Да что вы меня уговариваете? — засмеялась Вика.
— Вы молоды, а я знаю жизнь. Одних отдыхающих я видела тысяч восемь, не меньше. Поэтому послушайте меня: он сейчас стоит там, на воздухе, и у него такое несчастное лицо, что смотреть неудобно. Он вас любит и тоскует. Это заметно даже в темноте. Пойдите к нему… Нет, не возражайте! Ничего и говорить не надо, если не хотите. Просто постойте поодаль, на крыльце, и он поймет, что вы его оценили. Это будет так романтично!