“Как я устала, как устала!” — сама себе пожаловалась Вика. Белая пустыня подоконника тут же исчезла из ее глаз — то ли она прикрыла ресницы, то ли просто отвернулась. “Нельзя спать! Я сейчас встану и пойду, — приказала она себе. — Я уже иду. Мне надо посмотреть, что там за дверью… Там что-то огромное… Сейчас посмотрю…”
И она вставала и шла, но всякий раз оказывалось, что она по-прежнему сидит в том же углу у окна, сжавшись в комочек и обхватив колени руками. На ее мышастой челке серебрился неясный свет — ночь еще длилась, но солнце, бывшее пока за кругом, с другой стороны Земли, уже разбавило темноту и подвигалось к новому дню. Вика не видела этого приближения утра, не видела вообще ничего, даже снов. Она будто и вовсе не существовала.
Вздрогнула и пошевелилась она, только когда услышала какие-то голоса и стуки. Она с трудом поднялась. Где-то внизу оглушительно, сумбурно, не в лад топотали чьи-то ноги.
— Вон он, сукин сын! — орал знакомый отвратительный голос. — Заходи сбоку, Хряк!
Все ясно: Стасик тут как тут. И Хряк? Значит, никого нет у калитки? И если отсюда потихоньку выбраться и пройти парком…
Тяжелые шаги гремели уже на лестнице. Вика лихорадочно соображала, где же она сейчас, в каком зале, и есть ли отсюда такой выход, чтоб можно было не повстречаться с бандитами. Должен, должен быть, и даже не один. Ведь это бывший советский санаторий, сооруженный по всем правилам противопожарной безопасности. Здесь, наверное, на каждой стенке висели планы эвакуации отдыхающих на случай разных бедствий. И вот оно, бедствие! Куда бежать? Когда Вика петляла по парку, пытаясь выбраться к сторожке, она видела наружную железную лестницу. Та вела чуть ли не на крышу. Только вот как на эту лестницу попасть? Может, она в конце коридора? Если бы успеть… Вика с трудом шагнула — ноги стали, как чужие. До чего глупо было заснуть на корточках! Уж лучше бы она легла прямо на пол, в этот мусор, в эту пыль — теперь ведь все равно…
Вика сделала еще два широких деревянных шага и вдруг снова отступила, вжалась в холодный темный угол — кто-то, тяжело дыша, ввалился из коридора. Это был Юрий Петрович Гузынин. Вика ахнула.
Юрий Петрович слепо огляделся вокруг, но никого не увидел.
— Кто здесь? Вика, это вы? — спросил он шепотом. — Почему вы здесь? Где дети? Ведь в санатории бандиты!
— Они здесь, потому что я здесь. Они ищут меня. А дети в лесу остались. Если бы я не вернулся сюда, то схватили бы детей. Вот пришлось… Ой, слышите? Что за грохот внизу?
— Я этих двоих запер в какой-то темнице вроде кладовки, совсем без окон. Дверь жестко обита. Они внутрь влезли, а я рядом, в нише прижался, где, наверное, встроенный шкаф был. Я снаружи засов и задвинул. Довольно тугой, приличный засов, правда, сильно замазанный масляной краской…