Гузынин растерянно поморгал, потер ладонью подбородок и сказал осторожно:
— Я хотел предложить вам съездить сейчас к Сумасшедшему дому. “Сааб” выехал минут семь назад. Думаю, что туда. Во всяком случае, он свернул на Благовещенский проспект. В машине находилась моя жена. Бинокль у вас с собой?
— Допустим.
— Давайте убедимся, кто все-таки прав, вы или я. Роман это или принуждение изощренными способами? Сначала посмотрим в окошки с той балюстрады, где вазы, а потом спустимся и постучим в дверь. Вам ваш муж откроет — вы скажете ему что-нибудь такое, чтоб он открыл. Вы на редкость изобретательны. И если моя жена в этот момент будет находиться в трансе…
— О, не сомневаюсь!
— …тогда все сомнения развеются окончательно. Согласны?
Вика задумчиво поиграла кисточками пояса и ответила:
Ну, что же… Отчего бы не поехать? В конце концов, вам пора убедиться, что ваша жена… Хорошо не буду! Сами увидите ее во всей красе. Только я в дверь ломиться не стану. Это пошло. Уж вы сами как-нибудь.
— Но что я скажу?
— Скажете, что вы от Эразмова. Надеюсь, вы знаете, что это президент “Спортсервиса”? Якобы ему позвонили, что на складе свет. Он встревожен, не пожар ли, и так далее. Понятно?
Гузынин кивнул и повернул ключ зажигания. “Москвич” старательно и часто закашлял. Юрий Петрович под этот шум наконец решился сказать Вике то, что неловко ему было выложить в тишине:
— У меня, Виктория, на заднем сидении лежит палка. По дороге подобрал. Кто знает, может, опять появится эта собака Баскервилей?.. Вы, похоже, собак не боитесь, так не могли бы вы, пока я буду в бинокль глядеть, где-нибудь поодаль постоять, покараулить с этой палкой? Черт ее знает, эту собаку… Глядишь себе в бинокль, ничего вокруг не замечаешь, а тут вдруг выскочит это пугало слюнявое… Вас не затруднит?
Вика оглянулась и действительно увидела на заднем сидении, на расстеленной газетке, громадную, несколько изогнутую дубину, достойную украшать музей первобытной культуры. При виде этой дубины на Вику напал неудержимый нервный смех. Она вообразила картину: хрупкая изящная интеллектуалка (каковой она себя считала) с доисторической палицей в руках охраняет от собачьих зубов вполне здорового мужика. Это было настолько дико и невероятно, настолько не вязалось с чопорным и респектабельным стилем “Грунда”, к которому она успела привыкнуть, что смеялась до слез.
— Чего вы так хохочете? — удивился Гузынин.
— Меня еще ни разу не нанимали телохранителем, — ответила Вика.
— Так и я не нанимаю. Просто постойте и понаблюдайте, чтоб ничего вроде позавчерашнего не случилось. Вы можете, конечно, отказаться…