При любых сборах Вика тут же подскакивала к Пашке, отнимала чемодан и брала инициативу в свои руки. Теперь же она осталась неподвижно сидеть на диване. Она тупо глядела в одну точку и не могла ни шевельнуться, ни слова сказать. Слов не находилось. Ни одного! Все слова, придуманные ночами в спальне, пустой без Пашки, — или за грундовским бесчувственным компьютером, умерли. Их будто и не было никогда. Ведь они рождались, чтоб отвергать его раскаяние, чтоб утяжелить его вину, чтоб язвить, чтоб убивать его надежду на примирение — они должны были мучить его, отравлять его и не прощать. Но Пашка не винился и прощения не просил. Он ее просто бросил, потому что любил другую и был любим. До Вики ему теперь не было никакого дела.
Вика слышала, как в прихожей протопали знакомые шаги. Потом слышала возню у вешалки. Щелкнул, открываясь, и щелкнул, закрываясь, замок. Слабенько так, деликатно щелкнул. Все в их доме было отменное, лучшего качества: полы не скрипели, двери не хлопали. Замок не лязгал. Сейчас он только щелкнул, будто в щечку чмокнул. И стало тихо.
Вика по-прежнему сидела на диване. Стало темнеть. Сквозь шторы ярко зеленело вечернее небо, притравленное снизу серым огнем городского освещения. Вике захотелось спать, а еще больше туда, где совсем ничего нет. Однако хорошо — Анютка у Шемшуриных. Есть время придумать объяснение тому, что случилось. Только вот какое? Конечно, Анютку нисколько не шокировало то, что у ее подружки Кристины Шемшуриной с января появился новый папа по фамилии Троцюк. Однако это посторонний Троцюк, и он как раз не исчез, а появился, тогда как у них… Надо встать и сходить за Анюткой, но как открыть глаза?
Прямо с закрытыми глазами Вика двинулась по зову дверного звонка. И звонок был у них тоже отличный. Он так отчетливо выколачивал “Лав стори”! Правда, сегодня эта мелодия показалась Вике очень противной, зато она порадовалась, что Анютка, милая девочка, сама решила вернуться домой вовремя, и не надо тащиться по лестнице. Однако на пороге стоял Юрий Петрович Гузынин. Он без всяких церемоний шагнул в прихожую.
— Как вы здесь оказались? — удивилась Вика.
— Моя жена дала мне ваш адрес. Вернее, дал ваш муж. Он сейчас у нас. Зачем-то пришел с чемоданом и сказал, что насовсем. Что прикажете делать? Жена попросила куда-нибудь пойти, пересидеть часика два, пока все у них прояснится. Куда мне идти? К соседям, к друзьям? Но там надо рассказывать, в чем дело, почему у меня такое несчастное лицо. Или врать что-нибудь. Ни то, ни другое проделать сейчас я не в силах. А вы и так все знаете, поэтому я попросил ваш адрес. Тем более, что живем мы, как оказалось, недалеко.