Вика пожала плечами:
— Ну что ж, проходите. Только учтите, я сейчас приведу дочку, и мне будет не до вас. Но чаю можно попить.
— Спасибо.
У Шемшуриных Вика застала какое-то семейное торжество. Гремела музыка, за столом среди гостей восседал новый папа Троцюк. Его руки до локтей были густо курчавы. Анютка с Кристиной прыгали вокруг стола и упоенно визжали. Бабушка Шемшуриных сообщила, что Анютка чувствует себя прекрасно и уже съела шесть беляшей. Вике стало стыдно за то, что она подбрасывает ребенка соседям. Могут еще подумать, что она хочет подкормить Анютку за чужой счет. Фу! Отныне никогда! Да и нет больше никаких причин пристраивать куда-либо ребенка по вечерам.
Дома Анютка с разбегу упала в кресло перед телевизором. Завопили и замелькали мультики. Вика вернулась на кухню, где Гузынин заворожено созерцал ручку буфета. Мысля его явно были далеко.
— Чай сейчас будет, — сказала Вика устало. — И не сладкие сухари.
— Да, да, спасибо! От них не так полнеют, — вежливо закивал Гузынин. Он выглядел не таким уж несчастным, скорее, понурым. Вика подумала, что у него лицо вообще на редкость невыразительное.
— Это вы вчера в милиции ударили Павла по носу? — спросила она.
— Я. Не думал даже, что так сильно получится. Кровищи было море.
— У него в носу давняя травма: один чех веслом стукнул, когда узнал, что уступил ему всего четверть корпуса.
— Какого корпуса? Впрочем, что мне за дело!
— Зачем вы его ударили?
— Не знаю, — ответил Гузынин. — Я не собирался его бить, но он так врал… а главное, я видел! Там, в бинокль!
— Что же вы видели?
— Они близки.
— Ну, наконец-то! — воскликнула Вика. — А вы не заметили, делали при этом вашей супруге трепанацию черепа? Вживляли ли электроды?
Гузынин не ответил.
— Когда нас из милиции выпустили, — сообщил он после долгого молчания, — ваш муж хотел куда-то везти Лору. Но у него еще временами из носу текло. Мы с Лорой поехали домой и проговорили до утра. Она призналась мне во всем.
— В чем же, интересно?
— Во всем! Она любит и любима. Близки они уже давно. Однако наш брак будет сохранен, если я… вернее, если она… Ну, в общем, если ее встречи с вашим мужем будут продолжаться.
Вика ядовито усмехнулась:
— На что вы, разумеется, тут же с радостью дали свое согласие?
— Это нелегко, — признался Юрий Петрович. — Не знаю, смогу ли я?.. Непостижимо! В наших отношениях всегда было столько теплоты, доверия! Она, конечно, молода, неопытна, нуждается в поддержке и помощи, но это как-то уже чересчур… Правда, она уверена, что физическая измена вовсе не измена нашему доверию, что это она. наоборот, ему со мной физически изменяет… Что-то в этом роде. Она очень убедительно говорила, но я устал и не вполне понял, как это может быть. Сейчас меньше понимаю. Чем дальше, тем меньше. Да еще и ваш муж пришел к нам с чемоданом. Признаться, я в затруднении. Если б вы знали, как мне плохо, как больно!