— Съела клавиши? — изумилась Вика. Оказывается, у Пеньковых еще и моль необыкновенная — жрет дерево и чем там клавиши сверху кроют? целлулоидом? Эта моль, конечно, тоже с Луны.
— Съела она не те клавиши, что снаружи, а внутренние. Они ведь шерстяные, — пояснила старушка. — И вот за такую загаженную квартиру Пеньковы дерут несусветные деньги! Уж лучше и не лезть к ним. Да и мужикам этим тоже, особенно в одиночку, без супруга. Они, наверное, очень крутые — лица чересчур уж неодушевленные. И иномарка синяя… А вы такая хрупкая, миленькая — Бог знает, на что они способны.
— А эти неодушевленные давно тут поселились?
— Да уж недели две. Не советовала бы я вам… Бумка, Бумка!
Бумка, разочарованный пассивностью Вики, некоторое время метался вокруг скамейки, но вдруг кубарем припустил в сторону. Мгновение спустя он уже лаял и скакал вокруг прохожей мужской фигуры, пересекавшей двор. Фигура поначалу опешила, а потом стала размахивать борсеткой и неуклюже лягать дьявольски ловкого и абсолютно неуязвимого Бумку. Некоторое время неравный бой продолжался, но вскоре фигура, ненормативно бранясь, скрылась за углом на позорных трусливых рысях.
— Вот посмотрите, какие у нас еще люди! — вздохнула старушка в кастрюльке. — Начисто лишены культуры!
Домой Вика возвращалась, полная смутной тревоги и внезапно забрезживших планов. У ее подъезда почему-то прогуливался Юрий Петрович Гузынин. За руку он держал толстого мальчика лет семи. Мальчик ел из пакета картофельные чипсы с чесноком. Заметив Вику, Гузынин шагнул было ей навстречу, но тут же наткнулся взглядом на белокурый чубчик. Он замер и стал соображать, она ли это. Когда сомнения рассеялись, он признался:
— Я все никак не могу привыкнуть к вашим метаморфозам! Вот, Антон, это и есть та самая тетя Вика, которую мы так долго ждали… Зачем вы перекрасились? Или опять парик?
— Я перекрасилась для конспирации, чтоб меня не опознали. И не только вы, — хмуро ответила Вика. — А вы здесь?
— Видите ли, у меня через полтора часа начинается лекция на вечернем отделении, а ребенка не с кем оставить. Он один не может в квартире сидеть. К теще обращаться я не хочу, это жуткая баба… Бабушка, конечно, Антон, бабушка, кто же еще! Но жуткая. Жена всегда брала ее на себя, потому что не безразличное для здоровья занятие — общаться с бабушкой. Так вот, некуда деть Антона!
И он приторно улыбнулся. Вика покосилась на него недружелюбно:
— А я-то здесь причем? Где мать ребенка, ваша жена?
— Она с вашим мужем уехала в бывший санаторий “Картонажник”. Это за городом в Дряхлицыне. Там теперь будет гольф-клуб или еще какой-то лупанарий. Клятый “Спортсервис” туда поставляет инвентарь. Наши укатили на несколько дней — оборудование монтировать.