— Но, Ройас, как можно полюбить человека, которого знаешь всего несколько часов?
— Я полюбила тебя сразу, с первого взгляда. Увидев тебя, я не уходила с площади. И изучила выражение твоих глаз, твоего лица — то насмешливое, то гневное, то дружелюбное… За всю жизнь я не смогла бы узнать тебя лучше! Поцелуй меня, Дотар Соджет, — заключила она.
Я сделал то, чего всю жизнь буду стыдиться. Я обнял и поцеловал ее. Вы когда-нибудь целовали привидение? Лично я должен признать, что это вовсе не неприятно. Но Ройас так крепко и так надолго припала к моим губам, что мне стало не по себе.
— О, если бы так навсегда, — выдохнула она, с трудом отрываясь от меня.
Конечно, все это волновало и будоражило мою кровь, но, пожалуй, застыть в поцелуе навсегда — не слишком удобная поза. Но вслух я произнес:
— Приходи почаще, Ройас, пока я еще жив.
— Не говори о смерти!
— Но ты же знаешь, что Птантус убьет меня… если я не сбегу.
— Сбежишь! — она с надеждой произнесла это слово.
— Но отсюда совершить побег невозможно, — сказал я, надеясь, что просьба не слишком явственно прозвучала в моих словах.
— Бежать! — повторила она. — Бежать! Может, и мне удастся сбежать с тобой.
— А почему нет? — я и так зашел слишком далеко, так что терять было нечего. Ставкой было освобождение Ланы.
— Действительно, почему? Но как?
— Если бы мне стать невидимым…
Она задумалась.
— Но это измена. А за измену — смерть… Страшная смерть.
— Я не могу просить тебя об этом, — сказал я, чувствуя себя лицемером. Я, не колеблясь, пожертвовал бы любым человеком в Инваке, включая себя самого, если бы это могло спасти Лану. Я пребывал в состоянии отчаяния и был готов поставить на карту абсолютно все, лишь бы достичь цели.
— Я очень несчастна здесь, — заговорила Ройас голосом человека, который убеждает себя в чем-то. — Мы станем невидимы, покинем город и уйдем в твою страну.
Она уже все рассчитала.
— Ты знаешь, где находится флайер, на котором привезли девушку?
— Да, он на крыше города.
— Это упрощает дело. Если мы все станем невидимыми и сумеем добраться до флайера — тогда мы спасены.
— Что ты имеешь в виду говоря «все мы»? — спросила она.
— Я хочу взять с собой Птор Фака и Лану из Гатола, которую захватили в плен вместе со мной.
Ройас застыла. Ее руки соскользнули с моей шеи.
— Только не девушку! — резко воскликнула она.
— Но, Ройас, я обязан спасти ее, — ответа не было. Я подождал, и снова окликнул ее: — Ройас!
Но она снова ничего не ответила, а через некоторое время я увидел, как в аллее из пустоты материализовалась стройная девичья фигурка и, мелькнув, исчезла за поворотом. Она олицетворяла собой оскорбленную женскую гордость.