Так Самоваров оказался в музее. Со временем он действительно стал хорошим реставратором. Вера Герасимовна по-прежнему служила в гардеробе и своим выдвиженцем очень гордилась. Она обожала устраивать чужие дела, а уж в отношении «бедного Коли» чувствовала себя настоящим Пигмалионом. Чтобы довести своё творение до совершенства, ей оставалось лишь одно — наладить ему счастливую личную жизнь.
Пока Самоваров не встретился с Настей, Вера Герасимовна множество раз пыталась его женить. Она даже теперь своих попыток не оставляла, так как не верила в прочность Настиных чувств и находила её слишком молодой, воздушной и непрактичной. А счастье Самоварова, по её мнению, могла составить лишь девушка душевная, хозяйственная. Пусть внешне очень неброская, если не сказать больше. Пусть тридцати восьми лет от роду… Короче, единственная дочь одной её старинной приятельницы! Всякий раз, встречая Самоварова наедине, Вера Герасимовна подбивала его отделаться от красавицы Насти и подсунуть свою протеже.
Только в последнее время её хватка немного ослабла. Теперь у Веры Герасимовны не доходили до чужих любовных дел: она сама стала невестой.
Со своим избранником Вера Герасимовна познакомилась, как ни странно, на кладбище, где она посещала могилу мужа. Часто она видела, как на соседней аллее недавно скончавшуюся артистку Нетской оперетты Раису Едомскую оплакивал супруг.
Горевал этот супруг беспредельно. Вера Герасимовна исподтишка его разглядывала: Едомская и Альберт Михайлович Ледяев были в городе заметной парой. Все знали, что Алик Ледяев ещё студентом без памяти полюбил зрелую и именитую звезду сцены. Шли годы. Звезда блистала, теряла голос, полнела, получала звания, меняла мужей, переходила на роли старух, худела, снова меняла мужей. Алик неизменно был рядом. Он нарочно устроился в театр концертмейстером и потому мог практически ежедневно смотреть на Раису обожающими круглыми глазами, почти не моргая. За него она однажды тоже вышла замуж. Почему бы нет — в конце концов, он был так предан, влюблён, молод, красив! Вот только глаза немного кругловаты…
Брак этот оказался долгим и очень счастливым. В нём безраздельно царила Едомская. Она преспокойно капризничала, скандалила, изменяла мужу. Особенно она любила давать Альберту Михайловичу пощёчины. Часто она делала это прилюдно — в гостях, в гомеопатической поликлинике, в трамвае. Счастливый Алик (так все звали его до самой пенсии) переносил это стоически. Ему всё казалось, что он тот же шестнадцатилетний мальчик, который немеет рядом со знаменитостью и боится лишь одного — как бы не сглотнуть в её присутствии слюну чересчур громко и заметно. Из-за этого он, скорее всего, и оставался до старости невероятно моложавым. Он не имел ни единой морщинки, чем изводил завистливую Раису.