Вот и получилось, что если бы не четыре очага сопротивления, то вырвавшийся на простор отряд тяжелой конницы имел бы очень даже неплохой шанс на успех, несмотря на наличие у противоположной стороны огнестрельного оружия. Но, как говорится, чуть-чуть не считается. Длинные злобные очереди наконец-то заговоривших двух РПК[2], буквально выгрызающие фланговым огнем сбившихся в кучу рыцарей и, чего уж там разбирать, на свою беду попавших в сектор огня ополченцев. То и дело раздающиеся хлопки прицельных выстрелов эльфийского спецназа, поголовно оснащенного добытыми Олафом коллиматорными прицелами, кои некоторые длинноухие умельцы даже умудрились прикрутить на луки, доказывая этим самым, что сумрачный гений не является стопроцентной прерогативой человеческого разума, встречаясь и у эльфов. Взрывы и треск швыряемых окружающими Аксимилиана магами заклятий. Ну и несомненно злобный лай «укоротов»[3] охотников за нечистью. Все это в сумме и было тем бревном (ну не соломинкой же), которое и переломило спину отборному отряду баронской конницы, еще до недавнего времени бывшей чуть ли не «вундерваффе»[4] местного розлива. Впрочем, сама концепция «волшебного», или «чудесного», оружия была крайне близка местным. Вдобавок, в отличие от элиты Третьего рейха, в этом мире в существовании подобного оружия не сомневался даже последний крестьянин. Тем более что нечего сомневаться, если вот оно, в руках – наводи и стреляй. Ведь даже появившиеся в результате эволюции вооружения арбалеты не стали в этом мире тем «уравнителем», с помощью которого необученный ополченец или горожанин смог бы сражаться на равных с тяжеловооруженным рыцарем. И именно поэтому та негативная реакция, вплоть до отречения использующих дьявольское оружие от церкви, бытовавшая в Средние века на Земле, тут просто не могла возникнуть. Просто из-за того, что тяжело бронированный феодал, бывший основной опорой церкви, мог просто не опасаться стрел и болтов человеческого производства из-за вплетаемых при изготовлении брони заклинаний и магических способов упрочнения стали. А эльфийские или, того хуже, гномские метательные машины и боеприпас к ним стоили достаточно, чтобы за колчан стрел можно было купить немалого размера деревню. Эти расы, будучи в трезвом уме и светлой памяти, не торговали стратегическим товаром с периодически сходящими с ума короткоживущими созданиями, вдобавок абсолютно не помнящими доброго к себе отношения. Ведь уже не раз случалось, что подаренные прапрадеду стрелы или арбалет применялись его далеким потомком для нападения на дарителя. Ведь память человеческая вельми коротка, а аппетиты безграничны.