– Мы так не договаривались! – возмутился Олаф. – Речь шла только о том, чтобы стать фиктивным командиром, чтобы облегчить тебе жизнь! Чего мне с ними делать? Я не умею быть феодалом!
– Научишься, – пожал плечами маг. – Знаешь, власть весьма часто получают по праву рождения такие непроходимые идиоты… На их фоне любой с мозгами в голове будет выглядеть почти легендарным правителем. Все, теперь заткнись и улыбайся, выслушивая уверения в верности. Ты теперь – второе лицо в государстве и будешь завален официозом по уши. Когда на Селес женюсь официально – станешь третьим. Ну и так пока наследники не появятся и не повзрослеют, тогда, наверное, сумеешь расслабиться.
– Свинья ты, твое величество, – обиженно сказал императору его маршал. – Редкостный волшебный хряк.
Судя по тому, как расширились глаза дворянина, уже почти закончившего читать по подсунутой кем-то бумажке свою речь, заклинание Аксимилиан развеял очень не вовремя.
Подгорное царство. Небольшая, облицованная серебряными плитками толщиной в полдюйма каморка за одной из стен Зала каменного эха. Седьмой палец левой руки закатного коридора
– Что известно по линии торговых гильдий? – Даже тихий шепот в исполнении гномьего голоса полностью заполнил небольшую каморку с многовековой историей. Ведь именно этот секретный покой прошлый король под горой соорудил чуть ли не своими руками, после того как через надземную агентуру стало известно о попытках эльфийских архимагов подслушать секретные переговоры о поставках оружия тогда еще здравствовавшему Канлеру, еще не заработавшему в тот отрезок истории свое скромное прозвище «Великий». Любовно уложенные мозолистыми гномьими ладонями исчерченные руническими заклятиями пластины чистейшего серебра помнили многое: тексты давно забытых союзов, агрессивные призывы к войне и с натугой выдавливаемые из себя усталые слова мира. Многое… И многажды, как только в Зале каменного эха заканчивалась пора честных дел, в этом помещении собирались уважаемые всеми тангары и занимались самой душой и кровью политики – составлением планов и взвешиванием противовесов, сдерживающих невидимую головоломку окружающего мира. Впрочем, дружный стук пивных чаш и звонкий смех дружеских королевских пирушек тоже имел место в этом маленьком зале.
– Очень мало, – повинился глава купеческой гильдии. – Солдаты Аксимилиана охотно покупают и вино, и еду, и пиво… но только в расчете на себя. Некоторое количество излишнего провианта, разумеется, армия имеет, но не очень чрезмерное. Наших потерянных родичей, если, конечно, оружие им поставляют именно они, людишки не кормят.