— Отличная работа! — крикнула Марианна. — Может быть, ты поймаешь еще одну, чтобы хватило всем?
— Я ни кусочка не съем, — заныла Оливия.
— Ты привереда! — заявила Абигайль, но Аннабель не обращала внимания на ссору сестер. Умелым движением она снова забросила удочку и всего через несколько минут вытащила еще одну извивавшуюся на крючке рыбу, на этот раз форель.
После ужина они еще немного посидели на веранде, зачарованно наблюдая, как прячется за горы солнце, но беспокойство Марианны постепенно росло.
— Где папочка? — поинтересовалась Абигайль.
— Кто-то же должен работать в магазине, — уклончиво ответила Марианна и отправила дочерей спать. Ожидание действовало на нервы. Она так тревожилась, что осталась сидеть на террасе и смотреть в звездное небо.
Через какое-то время она услышала стук подков. Уильям. Наконец-то!
— Где ты так долго был? — прошептала она.
— Нужно убираться как можно скорее. Они нашли его.
Звезды светили так ярко, что она увидела лицо Уильяма и испугалась. Оно было бледным и неухоженным. Глаза казались старыми и усталыми.
— Боже мой, что случилось-то?
Не в силах произнести ни слова от ужаса, Уильям протянул жене музыкальную шкатулку из их магазина.
Та в недоумении повертела ее в руках.
— Открой ее! — попросил он.
Марианна послушалась. В шкатулке она нашла газетную статью. Читая ее, она постепенно бледнела.
— Мы уезжаем завтра же утром!
— Я люблю тебя! — прошептал Уильям, протягивая ей большую коробку.
Марианна в недоумении уставилась на свою шарманку.
Дункан жил в меблированной комнате, которую снимал у шотландки неподалеку от университета Отаго. Сначала он ходил на лекции по праву, а потом решил изучать медицину. Сердцем он всегда тянулся к этому и в конце концов решил пойти своим путем. Его родной отец хотел видеть его судьей, отец, у которого он вырос, — торговцем смолой каури. Теперь он станет тем, кем всегда мечтал быть.
Сделав выбор в пользу медицины, Дункан был доволен жизнью. По крайней мере в отношении того, что касалось выбора профессии. В остальном же он все больше и больше впадал в задумчивость. Если он не сидел над учебниками, то устраивал продолжительные прогулки по длинным городским пляжам. Соленый аромат моря и свежий ветер помогали ему собраться с мыслями. Он долго боролся с самим собой, но все-таки заставил себя написать письмо Алану Гамильтону. Официально он по-прежнему считался его сыном и хотел узнать, согласен ли он с этим. С момента отправки письма прошло уже несколько недель, и Дункан начал опасаться, что ответа никогда не получит.