— Но она сказала, что со дня трагедии ты с ней практически не разговариваешь. Неужели ты не винишь ее?
— Нет, в этом — нет!
— А в чем тогда?
— Я никогда не прощу ей, что она бросила моего маленького ангелочка на произвол судьбы! — отрезала Марианна и устало закрыла глаза.
— Нет, я понимаю, что ты любила Элизабет. Мы все любили ее, но почему ты никогда не думала о других внуках? Почему не переехала к Дункану и Хелен? Почему бы тебе не выбрать живых? Они были бы рады. И им был бы от тебя какой-то прок!
— А где, кстати, Алан и Дункан? — вопросом на вопрос ответила Марианна.
Вспомнив о муже и сыне, Оливия слабо улыбнулась.
Затем она вскочила со стула, сделала несколько решительных шагов по маленькой комнате, а потом снова села, сопя от возмущения. Она готова была вот-вот полностью выйти из себя. Почему Марианна не спрашивает о ее Хелен, хотя бы из вежливости? Почему не проявляет интереса к своей живой внучке? Оливия глубоко вздохнула. Нужно предпринять еще одну, последнюю попытку. Может быть, мать все же поймет, насколько это обидно.
— Алану пришлось остаться в Окленде, а Хелен не захотела оставлять его одного…
— А Дункан?
Оливия махнула рукой. Все бессмысленно.
— Он сейчас придет. Пошел в кухню к своей любимой тетушке. — В ее голосе слышалась горечь, но женщина ничего не могла с этим поделать.
Она не понимала, что ее сын находит в своей невзрачной тетке, которая вообще ничего из себя не представляет. Единственное, чему Оливия завидовала, так это тому, что лицо ее сестры по-прежнему оставалось на удивление юным. Даже несмотря на то, что Оливия пыталась утешить себя тем, что у полноватых женщин часто бывают кукольные личики, она чувствовала, как ее съедает зависть. «Чего я только не делаю, чтобы сохранить давно миновавшую юность, — думала она. — Быстротечность отражается на моей душе». Внезапно Оливия почувствовала жгучее желание как можно скорее убраться из этой комнаты, где пахло болезнью и смертью, покинуть этот смрадный кусок земли, вернувшись обратно в свой привычный мир.
— Как поживает Алан? — с интересом в голосе спросила Марианна. Стоило ей заговорить о зяте, как в глазах ее появился блеск.
— Хорошо, — коротко ответила Оливия, но по вопросительному взгляду матери поняла, что придется рассказать о доме немного больше, чтобы не вызвать у нее раздражения. Поэтому она принялась говорить о новой мебели, о том, как хорошо идут дела у новой экспортной фирмы Алана. Бизнес мужа действительно развивался наилучшим образом, поскольку цена на янтарную смолу дерева каури сильно возросла. А еще Оливия рассказала о том, что Хелен прилежно учится и старается как можно успешнее окончить школу.