— Поэтому после извержения вулкана мы предлагаем постояльцам лишь небольшие вылазки к Похуту, — продолжал Гордон. — Ваша мать ненавидит этот гейзер, но недавно она заявила, что непременно хочет поехать с нами. Аннабель не могла ей в этом отказать и взяла ее с собой в повозку. Я в тот день занимался планировкой нашей бани, поэтому Аннабель была с постояльцами одна. Все они поехали к гейзеру, и в какой-то момент ваша мать поскользнулась и неудачно упала на спину…
— В какой-то момент? Это значит, что ты за ней не смотрела? Ты же знаешь, что ей трудно удерживать равновесие, потому что она постоянно лежала в постели на террасе! — взревела Оливия, с упреком глядя на сестру.
Аннабель залилась краской до самых ушей. Да, да и еще раз да, сестра была права. Она сама упрекала себя с тех пор, как нашла мать, неподвижно лежавшую на мокрых камнях террасы гейзеров.
— Я же не специально, — простонала она.
— Не специально? Ты бросила ее одну! Ее нельзя было оставлять ни на секунду, — продолжала Оливия.
Гордон глубоко вздохнул и повел всех собравшихся в личные комнаты их семьи.
— Постояльцам необязательно слушать наши перебранки, — проворчал он и добавил: — Некоторые из них стали свидетелями несчастного случая, и это было для них достаточно страшно. — Он бросил на жену утешающий взгляд. Аннабель поняла. Остальное рассказать должна была она.
Аннабель нервно откашлялась, а затем неуверенно начала:
— Мы стояли на безопасном расстоянии от Похуту и напряженно ждали следующего фонтана. И тут началось сильное извержение. Выше, чем мне когда-либо доводилось видеть, — до самого неба. Старый гейзер устроил нашим гостям невероятное представление, но посреди этого, как раз в тот самый миг, когда вода достигла наивысшей точки, раздался ее крик. Она полезла на камень и упала. Я сразу же бросилась к ней, но было уже слишком поздно. С тех пор она почти не разговаривает со мной.
Последнюю фразу она адресовала скорее самой себе, но, судя по всему, Оливия услышала ее, поскольку резко заявила:
— Я прекрасно понимаю мать!
Аннабель решила не обращать внимания на злобное замечание сестры. Несколько мгновений все молчали.
— Милая миссис Паркер, кажется, вы не помните, кто я, верно? — вдруг нарушил напряженную тишину адвокат.
— Верно… Я, признаться, даже не представляю, где мы с вами могли встречаться.
— Я подскажу вам: миссис Битон! — И он усмехнулся.
Аннабель пожала плечами, но тут в голове промелькнуло воспоминание. Конечно же, эти холодные синие глаза!
— Мне очень жаль, но я вас действительно не помню, — тем не менее поспешно ответила она.