Закончив пробежку, я снял визор и принялся осторожно стаскивать с себя тактильный костюм. Это следовало делать очень бережно, чтобы ничего в нем не повредить. Датчики-присоски с чмоканьем отскакивали от кожи, оставляя на ней маленькие круглые отметинки. Этот костюм я отправил в чистку, а свежий достал и бросил на пол возле туалетного отсека. Макс уже включил для меня душ, отрегулировав температуру воды так, как я люблю. Я с удовольствием запрыгнул в наполненную паром кабину, а Макс переключился на другой плейлист — тот, что для водных процедур. Я сразу узнал композицию — песню Change Джона Уэйта из саундтрека к фильму «Инициация», студия Geffen Records, восемьдесят пятый год.
Душевая кабина работала по принципу старой автомойки: я просто стоял под хлещущими со всех сторон струями воды — сначала мыльной, затем простой. Никакой возни с шампунем — от волосяного покрова я предпочел избавиться полностью. Вместе с мылом душ разбрызгивал нетоксичный раствор-депилятор. У меня не было ни времени, ни желания возиться с бритьем и стрижкой, к тому же тактильный костюм лучше сидел на гладкой коже. Правда, физиономия без бровей смотрелась поначалу довольно стремно, но ничего, привык.
Кабина перекрыла воду и включила фен, овевая меня потоками горячего воздуха. Через несколько секунд я обсох и вылез из кабины. Завтраком мне служил протеиновый коктейль «Шлам» с витамином D — надо было как-то восполнять его недостаток, я ведь совсем не бывал на солнце. Компьютер вписал коктейль в мой сегодняшний рацион, отсканировал штрих-код и внес на баланс количество калорий.
Выбросив пустую банку, я начал одеваться. Натянуть на себя тактильный костюм было попроще, чем его снять, но все равно этот процесс требовал времени. Наконец облачившись, я приказал креслу принять рабочее положение и минутку помедлил, глядя на свою систему погружения. Как же я гордился ею в самом начале, когда только что купил. Последнее слово техники, ничего подобного я себе раньше позволить не мог. Но по прошествии месяцев я посмотрел на нее совсем другими глазами. Теперь я видел в ней то, чем она была на самом деле, — сложный инструмент для обмана органов чувств, позволяющий жить в несуществующем мире. Каждый компонент системы погружения представлял собой прут тюремной решетки, за которую я посадил себя сам.
Стоя под тусклыми люминесцентными лампами в крошечной однокомнатной квартирке, я никуда не мог деться от суровой правды. Я всего лишь социофоб. Нелюдимый отшельник. Бледнокожий гик, помешанный на поп-культуре прошлого века. Я панически боюсь выйти за порог своей конуры, у меня нет ни семьи, ни друзей, я одинок и несчастен и вместе с другими себе подобными трачу жизнь на видеоигру.