– Заткнитесь, – беззлобно отозвалась Мэри. – И можете меня отпустить.
– А надо? – Его рука заелозила по талии Мэри. – Я только начал знакомиться с топографией.
– Жаль, что я не карта.
Джонни убрал руку, и они вернулись к остальным.
– Дэвид, – спросил Стив, – это там?
Он указал на квадратную дыру в двадцати ярдах выше по склону, которую Мэри уже видела. Левее ржавого ангара, за тяжелой техникой. Тогда Мэри об этом не думала, потому что ее занимало другое: унести бы поскорее ноги, – но теперь она почувствовала, что эта дыра в земле ее пугает. До такой степени, что подгибаются колени. Ладно, подумала она, зато я свела счеты с медвежонком. Теперь он никогда не посмотрит на тех, кого засунули на заднее сиденье патрульной машины. Спасибо и на этом.
– Да, – кивнул Дэвид. – Китайская штольня.
– Кан так в кан тахе, – проговорил Ральф словно во сне.
– Да.
– И мы должны ее взорвать? – спросил Стив. – Как же мы сможем это сделать?
Дэвид указал на бетонный куб рядом с ангаром.
– Сначала нам надо попасть туда.
Они подошли к хранилищу взрывчатых веществ. Ральф покачал висячий замок, чтобы понять, с чем они имеют дело, затем передернул затвор «ругера». В тиши карьера металлическое клацанье резануло слух.
– Отойдите подальше, – попросил Ральф. – В кино обычно все получается как надо, но в реальной жизни… кто знает?
– Одну секунду, одну секунду, – крикнул Джонни и побежал к «райдеру». Они услышали, как он возится в кузове. – Ага! Вот ты где, уродина.
Он вернулся, держа в руках мотоциклетный шлем со щитком, полностью закрывающим лицо, и протянул его Ральфу.
– Гарантирует, что голова останется невредимой. Я им никогда не пользовался, потому что он слишком тяжелый. Стоит мне надеть его на голову, как у меня разыгрывается клаустрофобия. Но вам без него не обойтись.
Ральф надел шлем, который превратил его в сварщика из далекого будущего. Джонни попятился, а Ральф повернулся к замку. Остальные последовали примеру Джонни. Мэри положила руки Дэвиду на плечи.
– Почему бы вам не отвернуться? – Доносившийся из-под шлема голос Ральфа звучал глухо.
Мэри ожидала, что Дэвид начнет возражать (его не могла не волновать судьба отца, учитывая, что он уже потерял мать и сестру), но мальчик молча подчинился. Выражения его лица Мэри не видела, лишь бледный овал в темноте, но ее руки, лежащие на плечах мальчика, не чувствовали никакого волнения.
Может, он видел, что все будет хорошо, подумала Мэри. В том, что открылось ему… А может…
Она не хотела заканчивать эту мысль, но не смогла отсечь концовку.
…он знает, что иного выхода нет.