"Что-то я сегодня сильно расслабился, — пронеслось у меня в голове. — Много говорю".
Яша молчал, пощипывая бороду. Сидящая рядом о ним девица, внимательно слушавшая меня, неожиданно сказала:
— Да врет он все, Яша. Никакой он не американец. Глядя, как шпарит по-нашему. Стукач он, точно я тебе говорю.
Яша досадливо отмахнулся от нее, но спросил:
— Действительно, где вы так хорошо научились говорить по-русски?
— Я старательно выполнял домашние задания в школе и в университете, — сказал я.
Яша и его девица недоверчиво усмехнулись.
Я хотел еще что-то сказать, но в этот момент одни из молодых людей, рыскавших по залам в безукоризненно сидящих полуфраках-ливреях клубных лакеев, подскочил с подносом бокалов шампанского к нашему столу и, ставя бокалы на стол, шепнул мне на ухо: "Вас просят к телефону".
— Меня? — пьяно и громко переспросил я.
— Очень просят, — сказал лакей, беря меня свободной рукой за локоть, как бы желая привести в чувство.
— Извините, — пробормотал я, вылезая из-за стола.
Яша и девица переглянулись, а Крис, занятая беседой с какими-то другими местными знаменитостями, встрепенулась и спросила: "Ты в консульство?"
— Нет, — сказал я, — поеду к вам на квартиру. Если получится.
Парень в ливрее привел меня в небольшую боковую комнату, где находился один из его коллег, стороживший положенную на стол телефонную трубку.
Когда я взял трубку, оба, как по команде, вышли из комнаты и плотно прикрыли за собой дверь.
Такие ритуальные танцы могли исполнять только в честь одного единственного божества. Поэтому, взяв трубку, я спросил:
— Что вам не спится, полковник?
— Я послал за вами машину, — демонстрируя, что он не склонен к шуткам, сухо сказал Беркесов, — немедленно приезжайте.
Мне показалось, что я всю жизнь прослужил в КГБ, но не дослужился даже до прапорщика. Поскольку должен был послать Беркесова ко всем чертям, но вместо этого спросил:
— Куда приезжать?
— Вас отвезут, — полковник повесил трубку.
Когда я сделал тоже самое, один из молодых людей уже подавал мне пальто и шляпу.
— Идите за мной, — сказал он, открывая чем-то вроде железнодорожного ключа глухую дверь в стене. Мы вышли на лестницу, минуя залы.
Но день удивительных встреч еще не закончился. Когда я в сопровождении беркесовского мальчика спускался по белому мрамору парадной лестницы, то столкнулся нос к носу с генералом Орловым, который в сопровождении нескольких человек по ней поднимался.
— Привет, — с ноткой удивления сказал он, тяжело дыша.
— Привет, — откликнулся я без всякого удовольствия. — Ты, как всегда, опаздываешь.