— И подтвердите, что в подземном переходе не было света, — напомнил Беркесов.
— Дорогой полковник, — заметил я, — если бы там светили все прожекторы в мире, результат был бы таким же, уверяю вас.
Полковник посмотрел на меня с некоторым оттенком благодарности.
Все-таки Климова он боялся, как никого на свете. Так я думал, но ошибался. Беркесов боялся совсем не Климова.
— И не забудьте ему рассказать, — продолжал Беркесов, — о докторе Ларссоне и о его визитах в консульство...
— Кстати о Ларссоне, — перебил я Беркесова. — Вы знаете, что он погиб?
— Когда? — лицо Беркесова показало, что он действительно ничего не знал и сильно удивлен.
— Сегодня, — я взглянул на часы. — Вернее, уже вчера.
Мон часы показывали 20 минут первого ночи.
— При каких обстоятельствах и где? — Беркесов нерешительно взялся за телефонную трубку, но, видимо, передумал и убрал руку.
— Я еще не знаю подробностей, — ответил я, — но, думаю, мы все узнаем через несколько часов.
А теперь, с вашего позволения, полковник, я все-таки отправлюсь спать, если вы так печетесь о моей безопасности, то прикажите отвезти меня хотя бы в консульство. Я уже не осмеливаюсь просить подбросить меня на Петроградскую сторону.
— Вас отвезут, куда скажете, — Беркесов помолчал, как будто не решаясь что-то сказать. — Но подождите минутку. Есть еще несколько вопросов, которые мне бы хотелось решить до приезда генерала.
— А он что, прилетает завтра утром? — я уже стал подниматься с кресла, но уселся обратно.
— Не исключено, — сказал полковник. — Потому прошу прощения за то, что не даю вам возможности отправиться отдохнуть. Тем более что это дело тоже связано с вами. Речь идет, о тех эшелонах, которые я, вернее, мы задержали на станции.
Я хотел ответить, что в случае с этими эшелонами я стал такой же жертвой дезинформации, как, надеюсь, стал и Беркесов, но полковник жестом попросил меня его не перебивать.
— Я получил из Москвы информацию, что необходимо задержать груз стратегического оружия, предназначенного чуть ли не Саддаму Хуссейну. Я говорю "чуть ли", потому что никто толком мне не сообщил, кому именно этот груз предназначался. Все подобные операции координировали всегда вы и Климов. Я подключался только как исполнитель, если для транспортировки использовался наш регион. В эшелонах никакого оружия не оказалось, а оказался какой-то коммерческий груз. Согласитесь, что это не моя вина.
— Разумеется, — подтвердил я, — не беспокойтесь. Все это настолько очевидно, что я не понимаю причин...
— И тем не менее, — продолжал Беркесов, — когда я доложил об этом генералу Климову, он приказал эшелоны держать под арестом до особого распоряжения, намекнув, что еще нужно разобраться, почему на территории именно нашего региона ракеты неожиданно превратились в металлолом. Я вынужден выполнять приказ, а вы, наверное, знаете, какой переполох это вызвало в известных кругах нашего города. Вы были свидетелем, как на станцию примчался сям Топчак. Если бы в эшелонах оказались ракеты, даже не ракеты, а какие-нибудь запчасти к танкам или устаревшим самолетам, все это выглядело бы иначе. А коммерческий лицензированный груз... В общем, мне, начальнику Управления Безопасности, уже начали угрожать, начиная от мэрии, где намекают, что я слишком молод и неопытен для занимаемой должности, до анонимных телефонных звонков, где грозят расправиться с моей семьей. Поэтому я хотел бы, чтобы вы мне разъяснили, почему вы с Климовым решили эти эшелоны задержать?