Разумеется, начиналось все совсем иначе. Приехав во Францию, я хотела все и всегда держать под контролем. Я оказалась очень далеко от моей семьи, от моей любимой Южной Калифорнии со всем ее повседневным комфортом. Поначалу я очень робела и почти не отваживалась нарушать привычный распорядок: жизнь в семье Шик в их квартире в Шестнадцатом округе, занятия в Сорбонне и в Американском университете, визиты к мадам Богеме. Конечно же, я гуляла по городу, но со мной рядом были мои самые близкие друзья, в руке была зажата карта Парижа.
Но в конце концов, когда я начала привыкать к окружающей обстановке и свободно заговорила по-французски, я начала впитывать дыхание города. Я понемногу «отпустила вожжи». Я стала часто выходить одна, проводила время в Музее Орсэ или гуляла по Елисейским Полям. Я одна сидела в кафе, и мне было комфортно от того, что я никого вокруг не знаю и могу внимательно наблюдать за спектаклем обычной жизни, разворачивавшимся передо мной на парижских бульварах. Я почувствовала себя настоящей парижанкой.
Однажды вечером, примерно через месяц после приезда, мои новые друзья пригласили меня в ночной клуб. До этого я никогда не возвращалась поздно – отчасти потому, что мне не хотелось, чтобы мадам Шик сочла меня любительницей вечеринок. Но я поняла, что время пришло. Надев переливающийся золотистый топ, черные брюки и туфли на высоких каблуках, я на метро доехала до центра Парижа, чтобы встретиться с моими друзьями и вместе поужинать. После ужина мы отправились в ночной клуб «Les Bains».
Голова у меня кружилась от шампанского (мы немного выпили за ужином), когда мы вошли в ночной клуб. Казалось, что танцуют абсолютно все. Я пробралась к одной из платформ, чтобы можно было видеть всех посетителей. Я протанцевала три часа подряд в состоянии полной эйфории. В ту ночь жизнь пульсировала в моих венах. Это был один из наиболее памятных вечеров в моей жизни, потому что я впервые дала себе волю.
В тот вечер я забыла про все свои тревоги. Я больше не думала, успею ли я на последний поезд метро, чтобы вернуться в квартиру семьи Шик (я не успела); сдам ли экзамен по французской грамматике в конце семестра (я его сдала). Меня больше не тревожило то, что я буду делать по возвращении из Парижа, куда меня поведет жизнь и смогу ли я снова ощутить такое счастье.
Моя жизнь шла своим чередом, и я получила ответы на эти вопросы. Теперь я стала старше, у меня есть муж и дочки, я стала мадам Шик для собственной семьи. Я многому научилась у нее и у жизни в Париже, и мне захотелось поделиться моими знаниями с моими дочками. Мне хотелось, чтобы они обе жили страстно. Не важно, что они будут делать, важно то,