— Интересная у вас жизнь.
Никки пожала плечами и почувствовала, как улыбка тает, ведь в последнее время ее жизнь была какой угодно, только не интересной.
— Да, повезло.
Пару секунд они молча сидели, глядя друг на друга. Наконец Рафаэль спросил:
— И после всех этих приключений вы выбрали для отдыха такое тихое, неэкзотическое место?
Рафаэль задал вопрос дружеским тоном, но Никки вздрогнула, будто от удара. Ну вот, опять. Темно-зеленые глаза Рафаэля светились проницательностью, совсем как у сестры. Никки поняла, что надо быть очень осторожной, иначе она рискует ненароком выдать больше, чем хотелось бы.
— Почему бы и нет? — пожала плечами Никки. Она понимала, что наигранно бодрый голос звучит неестественно, но ничего не могла с собой поделать.
— Просто здесь по сравнению с амазонскими джунглями скучновато. Вы же сами сказали, что не любите размеренную жизнь.
Сейчас чем размереннее, тем лучше, подумала Никки. Как раз это ей и нужно.
— Да, люблю приключения, но от них, знаете ли, тоже можно устать. — Никки старалась, чтобы тон звучал как можно легкомысленнее. — Иногда полезно бывает сменить обстановку, поэтому спасибо, что разрешили остаться.
И зачем только он разрешил Никки остаться, сокрушался Рафаэль, уставившись в чернильно-синее ночное небо. Чем он только думал? Понятно, что не головой.
С надеждами на мир и покой пришлось распрощаться. Никакого отдыха и расслабления. Рафаэль в первый раз чувствовал себя таким напряженным, дерганым, нервным. Здесь он испытал больше стрессов, чем за неделю до приезда, и во всем виновата незваная гостья. Вернее, не она сама, а тот непонятный, совершенно неконтролируемый эффект, который Никки на него оказывает.
Главное, решил, что не будет обращать на Никки внимания! Ха! Если бы. За ужином глаз от нее отвести не мог. Ничего себе проигнорировал!
Поморщившись, Рафаэль выпил еще глоток бренди. А ведь радовался, дурак, уверял себя, что отлично справляется. Самоконтроль силен, как никогда. Что за нелепая, идиотская самонадеянность? На самом деле Рафаэлю впервые за долгое время никак не удавалось себя преодолеть.
И зачем только предложил этот совместный ужин? Знал бы, какая это будет пытка, отправился бы из виноградников прямиком к себе в комнату и сидел бы там, пока она спать не ляжет. Вот что делают с человеком гордыня и выходной день у личного повара.
В результате Рафаэля ждали ужасно неловкие два часа, показавшиеся годами. Началось все со странного ощущения, которое он не мог объяснить. Обернулся и увидел, что Никки на него смотрит.
Медленно повернулся обратно, чтобы не смущать гостью. Но та, похоже, вовсе не смутилась. Так и не сводила с него прекрасных серо-голубых глаз, разглядывала медленно, лениво, не спеша и до такой степени откровенно, что Рафаэль к месту прирос. Не знал, что и думать.