Еще кто-то был – да не припомню…
А вчера (20 августа) – у Бориса (Варова) перебывала вся его компания: Сергей Счастливцев, Зевахин, Покровский, Пуссет397– этот только что приехал из Петрограда, и я его не видела пока ни разу. Потом – Анна Андреевна, Хохлова, Зинаида Ивановна (Хорошавина), Юлия Аполлоновна (Хорошавина) приходила – сказала, что Иван Аполлонович (Чарушин) выпущен (из-под ареста), и Надя Т. с Колей… Эти пришли во время обеда, то есть когда у нас сидели и Витя, и Михаил Ильич – фамилии не знаю, он обедает у нас вот уж около недели…
Я теперь – точно после продолжительного отсутствия – чувствую себя дома: вот – дали «льготу», и все люди, что приходят к нам, проходят и перед моими глазами…
В воскресенье (19 августа) Саша и Клавдия приходили играть (музицировать), но я не слыхала музыки: вернулась – они уже пьют чай. Только, когда все ушли, Зина (сестра) снова стала разбирать взятые у них вещи (ноты). И я подыгрывала – одним пальцем. За мандолину…
Маленькая лампочка тихонько горела на фортепьяно, и стены – над диваном и в углу – были облиты мягким отсветом. Стало так уютно!.. Я почувствовала вдруг себя совсем дома – и пригрелась… Давно не испытанное ощущение…
22 августа, среда
Израилев398 – соборный протоирей (был короткое время преподавателем «Закона Божьего» в гимназии – уже без меня) расстрелян, и Пестов399 расстрелян тоже – бывший несколько лет назад Городской голова. И еще кто-то… Тетя пришла и сказала. А отца Василия арестовали…
Такое чудное утро сейчас! Такое дивно-осеннее утро! Цветут левкои и душистый горошек, резеда напоминает о себе, и «пачкуносы» стоят такие гордые под солнцем – все в темно-бордовых пятнышках и с такими бархатными пыльничками-ожерельями. Подсолнечники не мигая смотрят на солнце и следят за ним – от востока до заката. Небо – ясно-голубое, и в темно-зеленой листве сада зажигается уже осеннее золото…
Жалкий человек…
Чего он хочет? Небо ясно,
Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он. Зачем?..
Николая Николаевича (Варова?) освободили, слава Богу, на днях… Вчера (21 августа) они были у нас. Он, Серафима Никаноровна и Коля. Как у Николая Николаевича ослаб голос и как дрожит! Прежде его слышно было на всю квартиру – если он говорил, не повышая голоса. А Коля стал таким красавцем!.. Как больно было всем!.. Когда узнали, что он – член Советов, а теперь – не будь этого – Николаю Николаевичу не быть бы на свободе. И у судьбы иногда есть логика…
Сегодня у меня особенно болит легкое, и утром кашель откликнулся серо-желтоватым комочком…