Темнота и боль, накатывающаяся красными волнами. Длинный, темный туннель, по которому она должна идти, хочет она того или нет. И вдруг из самой черноты донесся голос, высокий и пронзительный, кричащий так, как будто хотел оглушить ее:
— Вы убили ее! Вы убили ее! Какая теперь польза от нее, если она мертва!
— Она не умерла, — ответил другой голос, низкий и твердый. — Она без сознания. Милорд немного перестарался.
— Я забыл, что она слабая женщина. Я видел перед собой только врага истинной церкви, еретика, который должен быть наказан.
— Если она умрет, вы ничего не узнаете. — Андора услышала горечь и отчаяние в голосе лорда Мертона.
Теперь она вспомнила, где находится. Ужас происшедшего затопил ее, и боль в спине смешалась с чувством унижения от того, что они заставили ее закричать. Она не открыла глаза. Она лежала, надеясь, что они подумают, будто она без сознания.
— Вам следовало позволить мне попробовать мои методы, милорд, — услышала она голос священника.
— Очень хорошо, — раздраженно отозвался лорд Танет. — Делайте по-своему. Я умываю руки. Но почему мы здесь задерживаемся из-за какой-то жалкой девчонки? Вы не выбьете из нее правды, святой отец, даже хлыстом.
— К женщинам нужен более тонкий подход, — ответил священник. — В Испании существует множество свидетельств, что во время инквизиций грубое насилие побуждало людей просто становиться святыми великомучениками.
— Тогда что же вы предлагаете? — спросил лорд Танет.
— Сначала приведем ее в чувство, — отвечал священник.
Андора напряглась в ожидании того, что они будут делать, она молилась, чтобы ее бессознательное состояние сделало их менее жестокими. Но она совсем не ожидала целого ведра ледяной воды, выплеснутого ей в лицо.
Она вздрогнула, схватив ртом воздух, открыла глаза и попыталась стряхнуть воду руками, слабыми и непослушными.
— Она жива! — с облегчением сказал лорд Мертон.
— Да, она жива, — подтвердил лорд Танет. — Ну что ж, преподобный отец, в чем же ваш ключ к этой тайне?
— Я расскажу вам об этом, — медленно и осторожно проговорил священник, и Андора поняла, что он скорее обращается к ней, чем к лорду Танету. — Мы выяснили, что наиболее мучительная и непереносимая боль может быть вызвана с помощью деревянных гвоздей, загоняемых молотком под ногти.
Невольно, не сознавая, что она делает, Андора закричала:
— Нет! Нет!
— Вы видите, — сказал священник, — ей уже страшно. Она уже поняла, что раньше или позже боль, которую мы ей причинили, заставит ее заговорить.