Почти всю информацию про наше нынешнее место пребывания я тупо услышал из разговоров, пока работал на грузовых палубах перед посадкой: грузовоз с возможностью атмосферной посадки очень порадовал местных крупных покупателей, обычно вынужденных спускать свои приобретения с орбитального логистического узла самостоятельно. Для технической службы и рядовых наемников мобилизованных суперкарго эта радость обернулась очередной головной болью: пока кто-то (подозреваю, все тот же Нико) ловко распродавал товар через сеть, остальные должны были в темпе перераспределить груз так, чтобы его можно было отгружать без многочасовой езды на погрузчиках по всему трюму. То есть, «покататься и поиграть в пятнашки» с многотонными контейнерами и разными негабаритными свертками на забитых сверх меры грузовых палубах корабля, нужно было заранее. Ну и совсем уж мелочью на этом фоне смотрелось то, что первоначальная отгрузка будет все-таки у терминала на орбите — дабы не таскать собственными двигателями в поле тяготения туда-сюда лишнюю массу в виде товаров для мелких оптовиков и розницы, список которых увеличивался ежеминутно.
Лично для меня очередной — третий по счету — аврал, опять вылился в снесенные стойки и крепления, заклинившие замки, разбитые сенсоры (как в стенах, так и в технике). Свою неповторимую лепту в «легкость бытия» вносил и постепенно звереющий личный состав, занятый на работах: предвкушаемый коллективом отдых на Йорке, с обязательной тратой «влегкую срубленных» денежек, снова откладывался. Нет, общение шло предельно корректно: в Уставе «Панцирной Рыбы» и контрактах наемников были прописаны очень неприятные последствия для тех, кто нарушил нормы общения, неважно — со своими или клиентами… но у человека всегда есть возможность дать понять, что именно он о тебе думает, другими средствами. Хорошо еще, что с техслужбой, как и с медиками, предпочитали все-таки не ссорится и даже часто старались помочь, особенно если дело касалось выполняемой для них заявки…
Короче. Когда последние грузы покинули нутро корабля уже на одной из посадочных площадок близ «столицы» Йорка (космодромом этот бесконечный, более-менее ровный бетонный наплыв до горизонта без малейших следов инфраструктуры, назвать было трудно), нофо, тоже уставшие, но полные решимости отдохнуть прямо сейчас, укатили в увольнительные. Старшие офицеры, включая нашего дорогого непосредственного босса, улетели еще раньше — на месте осталась только дежурная вахта. Я постоял у опущенной главной аппарели, посмотрел на опять сменившиеся цифры электронного счета, на вполне земное на вид закатное темное небо, листанул скинутое на личные терминалы добрым начальством заботливо составленное руководство к действию «будете транжирить так-то — идите туда-то, чтоб если что, знать, где вас искать» (или это была такая реклама?). Оглянулся на двух угрюмых часовых, дополнявших автоматическую турель непосредственной обороны — кажется, это был какой-то особо изощренный способ наказания за проступок, поданный как важная для отряда задача (что может быть проще, чем просто закрыть нафиг этот широченный люк?). Плюнул… развернулся и пошел домой. В смысле — на палубу, где располагались мастерская и мой жилмодуль. Наш жилой модуль — мой и детей. Н-да. А я-то, наивный, полагал, что теперь-то точно буду больше общаться с отпрысками и даже смогу «серьезно поговорить» — а на деле вышло, что в конце каждой смены они едва ли не насильно кормили меня, не давая уснуть прямо за столом…