На тумбочке я без особого удивления обнаружил короткую записку на листе неопластика: примерно что-то в этом роде я и ожидал — наемница не могла не выпендриться, и откуда ей знать, что в другой Вселенной на одной из планет все еще вполне обыденно чернилами и карандашами пишут на бумаге?
«Было охренеть!» — Кривыми печатными буквами сообщало послание. — «Я почти влюбилась.»
Я передернул плечами: чур меня, чур! В какой-то момент очередная «запивка» на пару десятков минут заставила меня в очередной раз забыть, что Наты больше нет, а девушка рядом со мной — не она. Забеспокоившись после некоторого просветления в мозгах, я обнаружил Латту… плачущей в туалете. На мой вопрос она ответила односложно — «завидую»… я тогда даже не понял, чему.
Мне, наверное, должно было быть сейчас очень стыдно — попрал память, и все такое… но стыдно не было. И не потому что «я был не в себе» — а потому что… я опять был нормальным. Мне больше не хотелось придушить Флою, не хотелось разобрать на части Пака с Еном, хотя, уверен, успокойся я традиционным способом — осадочек бы остался. Я принял смерть жены тогда, в подземелье под Центром, но я так и не смог принять этот мир. Эту Вселенную. Не смог простить, что она отняла у меня самое дорогое… хотя сама когда-то, получается, и дала. Наемница сделала невозможное — за такой короткий срок смогла примирить с реальностью… Кажется, я знаю, почему Юн и Делонга за нее так держатся: судя по некоторым оговоркам, она «вытащила» их из подобной же ситуации… может быть, даже так же. Интересно, сколько этой «хрупкой девушке» лет на самом деле? Тьфу, ладно. Мне было бы мучительно стыдно, если бы я воспользовался таким способом «прийти в себя» при живой жене… но все, что у меня осталось от супруги — видеозапись ее последних минут, мои воспоминания, наши дети… и неоплаченный долг тем, из-за кого все это началось. Это факты. Слезы и эмоции… к ним больше никак не относятся. С этим я буду жить и растить детей. Но, спасибо Латте — мне будет не больно от того, что я это делаю: и живу, и ращу.
…машинально перевернув лист, я увидел там еще одну строчку. «В следующий раз — все-таки на сухую!» Почему-то очень захотелось поплевать через левое плечо.
Она открыла глаза. Сон, такой яркий, цветной и бессмысленный, почти мгновенно выветрился из памяти. А жа…
— Проснулась, красно Солнышко?
— Дядя?! — Девушка распахнула глаза, и обнаружила сразу несколько вещей. Во-первых, она умудрилась заснуть сидя — кто бы мог подумать, тренировки действительно помогли. Во-вторых, сидит она не просто так, а пристегнутой к десантному ложементу, который, в свою очередь, вместе с двадцатью семью такими же, установлен в десантном отсеке малого кросс-шаттла. А в третьих, проведать ее сон действительно пришел дядя, да не просто дядя, а Иоган рем Пау, между прочим полковник вооруженных сил Империи… ой, нет, какой полковник? Генерал!