Когда я окончательно пришел в себя, то обнаружил сразу несколько вещей. Во-первых, я все еще лежал в кругу света лампы Мерха. Во-вторых, я был гол, аки младенец и завернут в… определенно, очень неприятно воняющий продуктами человеческой жизнедеятельности спальник. В третьих… Я попытался оторвать голову от импровизированной подушки — и невольно застонал: страшная слабость не давала мне даже нормально пошевелить рукой. Ко всему прочему, у меня «ныла душа». Попытавшись разобраться в последнем, я едва не выматерился вслух — вместо этого, меня «пробил» приступ сухого кашля. Мерх, с-с… сволочь, ну спасибо тебе за прощальный «подарок»! Только чужой многолетней депрессии мне и не хватало!
— Папа!
— Папа!!! — Если глаза у Егора просто подозрительно блестели, то дочь ревела в три ручья, даже не пытаясь это скрыть. Облегченно ревела.
— Ты кашлял… пей, вот, пей!
— Спа… сибо. — После горячего «пакетикового» бульона у меня даже прорезался голос… и проклятая слабость постепенно начала отступать. — Долго я так… здесь?
Дети замялись, а я с запозданием понял, что средств измерения времени у нас не осталось, а под землей закатами и рассветами не полюбуешься. Проклятье! Только сейчас я сообразил, через что заставил пройти собственных детей — мало того, что отец валяется почти как мертвый, так еще и протекает это бесконечно долго: без привязки к суточным ритмам природы восприятие времени обычно начинает чудить.
— Дайте мне шанду, проверю по таймеру… — Попросил я… и наткнулся на два удивленных взгляда. — Ну, шанду… мы его еще за фонарь приняли сначала… далеко стоит, мне пока не дотянуться самому.
Первым выражение лица сменилось у сына: сначала на недоверчивое, а потом…
— Получилось… Вася, у нас — получилось!
Что получи… только тут я осознал, что меня никто не учил работать с портативной системой биологической очистки, что я не знаю с детства дереш — «эсперанто» местной цивилизации, да и имперский на курсах в Академии не учил. Некоторые знания вообще легли так, что я не мог их разделить — например, принципы построения распределенных компьютерных сетей на Земле и здесь были совершенно идентичными (разумеется, реализация отличалась). Тут я «вспомнил» еще кое-что — и опять раскашлялся: мой организм смех «не потянул». Выпив еще несколько глотков — в этот раз чая, я чуть успокоился и сообщил детям:
— Мерх… кха! Мерх — это не имя, и даже не прозвище. Это — жаргонное название профессии, вроде нашего слесаря и электрика, только еще и компьютеры чинит. Вот кем надо быть, чтобы самого себя даже мысленно так вместо имени называть?