Знаете, что Мерх раз за разом вспоминал с таким упорством? Свою учебу в инженерно-технической академии на Соноре! Чем-то это очень престижное учебное заведение, не носящее приставки «имперское» только по причине расположения и смешанности преподавательского состава, набранного «с каждого мира по нитке», напоминало старые советские ВУЗы. В Академии охотно учили бесплатно, но потом будь любезен — отработай по распределению и не жалуйся на зарплату. Мерха отправили сюда, на Каллигу, где он провел последние сорок лет… Надо сказать, студенты в академии, даром, что принадлежали к высокоразвитой технической цивилизации, охватывающей множество звездных систем, вели себя ничуть не лучше каких-нибудь прорвавшихся из глубинки на бюджетное отделение московского ВУЗа молодых идиотов без тормозов. Пили, гуляли, куролесили, ну и Мерха регулярно втягивали в свои приключения — не без последствий для оного. С «гранью», например, будущий технический специалист познакомился на допросе в службе социальной защиты Сонора. Что для этого нужно было учинить, я так и не понял: от постоянного «перекладывания» части студенческих воспоминаний в оперативную зону памяти ассоциативные связи между событиями разрушились, что и стало основной причиной деградации личности Мерха.
Все это я узнал уже потом — когда мучительно приходил в себя, лежа на спальнике в том же помещении, где я и дети нашли этого… донора. А до того… Передача воспоминаний «изнутри» выглядела так: внезапно обнаруженная рельсовая ветка, тянущаяся от здания вокзала-склада моего сознания куда-то в белесую бесконечность… и приближающаяся бесконечная вереница товарных вагонов, платформ и цистерн, загруженных разномастной тарой без локомотива. Следующие часы? Дни? Недели? — я провел, ежесекундно пытаясь успеть распределить этот бесконечный поток по веткам и тупикам сознания: сначала успевая как-то сортировать, а потом уже как попало — лишь бы были свободные места. В какой-то момент, вместо одной входящей колеи к моему мозгу подключилось аж шесть: дочь каким-то образом догадалась или поняла, как делать первичную сортировку, и стало легче, несмотря на возросшие объемы трафика… Через бесконечность времени загрузка завершилась, и я попытался понять, что именно мне досталось и, по возможности, рассортировать полученное… и тут действие «грани» кончилось.
Объективно, сознание просто возвращалось из состояния неестественной структуризации в естественное. Субъективно… я почувствовал себя перчаткой, которую выворачивают наизнанку! Уверен, испытай донор хоть раз подобное — враз растерял бы желание помирать: у Мерха воспоминания просто вставали на свои места, а у меня… у меня был огромный объем информации, который раньше отсутствовал. Причем информации… гм, ну пусть — архивированной… разобрать и разгрузить я успел самый мизер. Контроль над механизмами собственной памяти я уже утратил, зато подсознание, наоборот, «проснулось» и, подчиняясь вложенному эволюцией механизму, постаралось разом обработать новые колоссальные массивы данных. Дальше… дальше я просто валялся в бреду. Смутные воспоминания о видениях, о испуганных, странно искаженных лицах Егора и Васи, о том, как мне протирают губы влажным платком и пытаются напоить…