Любовные игры (Хайнце) - страница 6

— Разве мы не делали это часто, собственно говоря, постоянно? Как только я здесь появлялся, я хватал тебя и…

— Не сегодня вечером! — Маги держала туфельку в руке. — Не сегодня, когда я пригласила тебя вместе с Генри Мортимером.

— Почему нет? Мне что же, наброситься на Генри сегодня вечером? Или ты хочешь наброситься на него?

— Ты никогда не можешь быть серьезным?

Алекс пожал плечами.

— А зачем? Жизнь так коротка, что…

— Чтобы портить ее серьезными вещами, — закончила она.

— Откуда ты знаешь, что я хотел сказать?

— Алекс, ты уже два года говоришь одно и то же. — Маги решила больше не поддаваться на провокации. — Сейчас я пойду в душ, а ты…

— И я тоже. — Он молниеносно сбросил пиджак и вытащил из брюк рубашку.

— Нет! — вспылила Маги и понизила голос. — В душе ты мне не нужен. Запомни это.

Алекс уже расстегнул брюки, и они соскользнули по его сильным ногам; он продолжал расстегивать рубаху.

— А почему нет? Мы можем любить друг друга в душе или потом в кровати…

Маги подавила в себе возбуждение, и это ей удалось, поскольку ее разозлила его наглость. Злость убивает эротику надежнее, чем все имеющиеся в продаже яды уничтожают тараканов. На чем она остановилась?..

Маги старалась выглядеть как можно строже и недоступнее. Ее голубые глаза излучали ледяной блеск.

— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что ты заходишь слишком далеко со своими глупыми шутками? Я не могу серьезно относиться к человеку, который так забывается на сцене.

Его руки запутались в пуговицах рубахи, брюки были спущены.

— Не устраивай представления из-за одного огурчика.

— Ах, нет, я должна, наверное, с нетерпением ждать второго огурца? — Маги пригладила растрепанные кудри. — А сейчас мне надо подготовиться к приему, — объявила она и неопределенно показала на свое частично оголенное тело. — Одевайся или сиди раздетый в комнате, мне все равно.

Она развернулась и направилась в ванную. Алекс сделал попытку остановить ее, но болтающиеся у лодыжек брюки помешали ему. Он замахал руками, чтобы с первым же шагом не потерять равновесие, смирившись, остановился и опустил руки.

— Ну хорошо, ты победила! — закричал он вслед Маги. — О’кей, ты сердишься на меня. Я сожалею.

Положив руку на ручку двери, ведущей в ванную, Маги обернулась.

— О чем ты сожалеешь? Что я недовольна тобой или что ты позволяешь себе эти безвкусные, пошлые, дурацкие выходки?

Беззвучный смех Алекса был ясным ответом на вопрос.

— Это было грандиозно, когда ты застыла, как камень.

— Было грандиозно? — Маги выпустила ручку и медленно вернулась. Такую походку она использовала на сцене, изображая убийц и психопаток. Она агрессивно наклонила голову. — Для театра это был удар ниже пояса, Алекс. Театр — это святое, но ты этого не понимаешь.