Робби кивнул. Он сидел на кровати, играя со шнуром от лампы. Спот лежал рядом и посапывал во сне.
Майкл устроился на большой подушке возле кровати и оттуда смотрел на смущенное и обеспокоенное личико сына, пытаясь удержать в узде нахлынувшие чувства.
Мичелл снова заговорила:
— Мы понимаем, насколько трудно тебе, милый, ты не должен давать нам ответ немедленно, о’кей?
Робби смотрел на нее широко раскрытыми синими глазами.
— Я хочу, чтобы ты осталась здесь, со мной, с папой и со Спотом, — проговорил он упрямо, но губы уже начали дрожать.
— Я знаю, чего ты хочешь, милый, — вздохнула Мичелл, и Майкл увидел, как ей трудно удержаться и не обнять сына. Но если она сделает это, мальчик расплачется. — Мы пытаемся тебе объяснить, почему это невозможно. Дело в том, что мама и папа больше не любят друг друга. Мы с ним оба любим других людей. Хотя больше всех на свете мы любим тебя. Поэтому мы и хотим, чтобы ты сам выбрал, с кем из нас тебе лучше жить.
Робби повернулся к отцу. Майкл сдержанно встретил его пристальный взгляд, но вероятность потерять сына разрывала его на части. Сколько еще он сумеет продержаться?
— Мама должна вернуться в Пакистан на некоторое время, — произнес он, вторя Мичелл. — Но через несколько недель, если ты решишь жить с ней, они с дядей Кэвэном прилетят сюда и заберут тебя в Лондон. Там тебя встретят бабуля и тетя Колин, вместе со всеми двоюродными братьями и сестрами.
— Ты тоже поедешь с нами? — спросил Робби.
Майкл покачал головой и проследил за взглядом Робби — сынишка посмотрел на Спота, небольшой черный клубок тотчас зашевелился и заскулил. Он не спросил о собаке, вероятно, искренне веря, что куда бы он ни поехал, собака будет при нем. Но правда заключалась в другом: собака может быть с Робби только в доме Майкла, поскольку британские карантинные законы не разрешат Робби ввезти в страну его любимца.
— Я хочу спать, — внезапно объявил Робби, нырнул под одеяло, обнял Спота и зарылся в его шерсть лицом.
Мичелл бросила взгляд на Майкла, и они тихонько вышли из комнаты.
— Он слишком маленький, чтобы принять такое решение, — прошептала Мичелл, когда за ними закрылась дверь.
— Да, — согласился Майкл, — но как быть? Что еще можно придумать?
Мичелл невидящим взглядом уставилась в пространство. Ее сердце разрывалось от желания попросить Майкла сделать что-нибудь, чтобы выбраться из сложившейся ситуации. Она могла бы приехать сюда, он продолжал бы заниматься «Уорлд уайд». Они стали бы семьей, чего так жаждал Робби. Но она понимала: сейчас не время для обсуждения этой темы. Возможно, подходящее время никогда не наступит, потому что Майкл уже вряд ли сможет испытывать к ней те чувства, которые питал раньше.