Тщательный обыск показал, что в гардеробной стоит большой деревянный сундук, а в нем потертый баул, неумело прикрытый старыми вещами. Самое удивительное заключалось в чреве кожаного монстра – парики на разные фасоны, накладные бороды и усы разных цветов, театральные краски для грима, кисет с золотыми кольцами, брошами, серьгами, нитями жемчуга,
Путилин позвал агентов, следивших за квартирой повесившегося.
– Господа, вы были заняты слежкой за домом. Что вы можете поведать о необычном за время дежурства?
Молодой агент пожал плечами, словно забылся, кто перед ним стоит. Подобрался, расправил плечи.
– Ваше Благородие…
– Иван Дмитрич, – мягко перебил начальник сыска.
– Иван, – сразу же стушевался агент и быстро выдавил, – Иван Дмитрич. Я вел наблюдение с Моховой улицы. Сегодня только проживающие следовали через нее.
На лице Путилина читалось изумление.
– Через дворника, – затараторил опрашиваемый, – на втором этаже в услужении у госпожи Никитиной молодая горничная, так по интересу к ней я узнал об всех жильцах и слугах. Сегодня условились, что поздним часом я приду к дворнику с гостинцем.
– Так.
– Не было никого постороннего.
– Понятно.
– Иван Дмитрич, я нес службу с черного входа, – произнёс тот, что постарше, – привозили продукты к господам со второго и четвертого этажа, но это постоянный поставщик. Забрела нищенка, но ее выставил дворник.
– Когда это было?
– Без четвери пять пополудни.
– Больше никого не было?
– Нет, никого.
– Вы свободны.
Повернулись одновременно, но сразу сбились с шага, так и ушли, шагая в разнобой, в другую комнату.
– Чем занят наш второй? – начальник сыска обратился к помощнику.
– Выехал в купеческий клуб. – потом добавил, – снимать слежку?
– Нет, – обрывисто произнёс Путилин, – наоборот усилить.
– Но ведь преступник повесился и все в наличии баул, драгоценности?
– Я уверен, что стоимость украшений невелика. Письмо слишком гладко написано. Вот что, возьми несколько бумаг написанных нашим подозреваемым, записку и с утра поезжай в окружной суд, там организована судебно—фотографическая лаборатория, передашь бумаги Евгению Федоровичу Буринскому, пусть попробует ответить одной ли рукой они написаны? Завтра же узнаем – пользовался ли он красками для грима. Сомнение – вещь опасная, требует ясности, а ее как раз нет.
– Но второй—то под надзором, ни минуты не оставляли одного.
– Ой ли, – сказал Путилин, прищурив правый глаз, – а в клубах? Там догляда не было.
– Но за входами следили наши агенты?
– Значит, щелочку нашел, он приучен пользоваться гримом.
– Вы, все таки, уверены, что разыскиваемый – Дмитрий Львович?