Штабс—капитан так посмотрел на встретившего их, что даже тот, повидавший всякого, умолк.
Женщина обернулась к Орлову и вполне спокойным тоном произнесла:
– Не беспокойтесь, я насмотрелась всякого в деревне, поэтому меня уже ничем удивить нельзя, – глаза оставались на удивление сухими, но припухлость выдавала, что ещё миг и ручьями польются слезы.
Миша прошёл вперёд и сам открыл половину лица Ильешова, чтобы проломленная сторона оставалась прикрытой.
– Это он, – выдавила из себя женщина.
Василий Михайлович кивнул, и Жуков поспешно набросил на лицо простыню.
– Пройдёмте назад, – Орлов взял Марию за руку и повёл к выходу, но она остановилась, вновь обернулась и твёрдым голосом сказала:
– Когда я смогу забрать Дорофея Дормидонтыча?
– Я думаю, завтра, – теперь штабс—капитан настойчивее взял руку женщины, – а сейчас надо идти.
– Да, – торопливо поправила платок, – что это я?
– На Курляндсой улице были знакомые у господина Ельешова? – спросил, провожая к выходу, Орлов.
– Не слышала.
– Извиняюсь за настойчивость, но, будьте так любезны, ответить на последний вопрос.
– Да. Конечно. – Рассеянно сказала Мария.
– Не собирался ли Дорофей Дормидонтыч продать трактир?
– Трактир? – Изумилась женщина.– Нет, такого не могло быть. Дорофей собирался где—то у Казанского ещё и ресторацию для господ открывать.
– Да? – Теперь настал черед удивления штабс—капитана. – И он уже подыскал дом или помещение?
– Вот этого я сказать не могу, в новые дела Дорофей меня не посвящал. Всецело взвалил надзор за трактиром на меня и говорил, что мне такой обузы достаточно.
– Интересно, значит ресторацию, – задумчиво добавил Орлов, – сударыня, не смею вас больше задерживать.
– Теперь, когда восьмой убитый опознан, и мы получили кое—какие сведения, – надевая перчатки, говорил штабс—капитан, – надо бы в сыскное ехать.
– А, – начал Миша, но осёкся, не смея продолжить.
– Да, – ещё раз повторил Василий Михайлович, не слыша восклицания Жукова, – в сыскное.
Миша послушно шел сзади.
– Василий Михайлович, – раздался голос раздосадованного младшего помощника, – уж не собрались вы пройтись пешком до нашего учреждения?
– А что? – Штабс—капитан обернулся и в его глазах Миша уловил насмешливый блеск, – почему бы и нет? Погода благоволит сегодня нам, так что. Мой молодой друг, коней отпустим мы на волю, а сами в травы мы уйдём.
Жуков даже остановился.
– Поэзия и вы? Мне казались несовместимыми.
– О, Миша, увлечения молодости. Кто из нас не грешил стишками?
– Вы правы.
– Ладно, об этом мы поговорим в другое, более подходящее время. Вот, что ты вынес из сегодняшних бесед?