Отец Иосиф таких же лет, что и убиенный Ильешов, о насильственной смерти хозяина трактира не знал, каким обстоятельством был крайне удивлён и смахнул слезы, показавшиеся из уголков глаз.
– Бедный Дорофей, – отец Иосиф осенил себя троекратным крестным знамением, – вот так строит человек планы. Радуется жизни и в один миг теряет всякую надежду на продолжение свершения угодных Господу дел! – покачал головой и ещё раз добавил, – бедный Дорофей! Значит, насильственно.
– Злодейской рукой, – штабс—капитан тоже перекрестился, – скажите, вы не подписывали духовной Дорофея Дормидонтыча?
– Да, как же я о ней позабыл. Он её, самолично, начертал в моем присутствии, и я удостоверил её своей подписью.
– Кто ещё присутствовал при этом?
– Доктор Мазуркевич и его помощник Николай.
– Не припомните, когда это было?
– Как не припомню, сразу после Пасхи, почти три года тому.
– Где может быть духовная?
– Как где? С того времени хранится у меня.
– Могу ли я, с вашего позволения, ее прочесть?
– Если поможет в поисках преступника, то, пожалуйста.
Духовная, составленная простыми словами, гласила, что все накопленное и заработанное, в том числе и трактир, господин Ильешов завещает Марии Фёдоровне Ильешовой без каких—либо оговорок.
«Занятно, – подумал штабс—капитан, – прошло почти три года».
– Кто ещё знал о духовной?
– Да, кроме нас четверых, Царство Небесное Дорофею, да успокоится его душа. – Сказал отец Иосиф и дополнил, – теперь уж троих.
После того, как Василий Андреевич прочитал последнюю волю убитого Дорофея Дормидонтыча, в самом деле, изложенную кратко, словно два с половиной года тому он готовился к нежданной смерти. Слово в слово Орлов записал содержание духовной в книжку, носимую для таких целей.
– Что ж, – произнёс отец Иосиф, – если такова воля невинно загубленного Дорофея, надо передать документ Марии Фёдоровне.
Отец Иосиф взялся передать женщине именно в этот горестный час, дорогой он рассказал о том, каким был Дорофей.
Ильешова взяла духовную. Слезы застилали глаза, она махнула их и в бессилии опустилась на стул.
– Зачем мне это, – она взмахнула плотным листом бумаги, – если его уже нет.
– Господу…. – далее слов отца Иосифа штабс—капитан не слышал, вышел из гостиной, но заметил, как чёрной тенью мелькнула высокая фигура. Василию Михайловичу показалось, что под дверью стоял и подслушивал Иволгин, но уверенности не было.
Орлов прошёлся по общей зале, но там Степана не увидел. Между столом шныряли десяти – двенадцатилетние половые, исполнявшие обязанности за миску щей и краюху хлеба, пока не подрастут.