Когда дома никого не было, я надевала по очереди то одно «платье принцессы» – голубое, то другое – бледно-оранжевое – и танцевала в них перед зеркалом. Одно «платье» было длинным и волочилось по полу шлейфом с оборками, а другое доходило всего лишь до пят.
Однажды бабушка вернулась внезапно, я попалась ей в «платьях», и меня ругали. Мне объясняли, что обе красивые рубашки мне подарят на свадьбу, потому что только невесты имеют полное право на такую красоту, а без такого серьезного повода, как свадьба, эти вещи нельзя доставать с верхней полки шкафа и вытаскивать из пакетов.
Кстати, когда у меня была свадьба, про эти рубашки никто почему-то так и не вспомнил. Бабушка умерла годом ранее, и спросить о судьбе ночнушек было некого. Впрочем, я совершенно не уверена, что те предметы туалета, которые казались королевским сокровищем в мои восемь, точно так же поразили бы мое воображение в тридцать.
Мы живем в XXI веке, и замужество давно уже перестало быть важной чертой, разделяющей женскую жизнь на «до» и «после». Перед свадьбой нам не разделяют косы надвое и не покрывают волосы повойником, к нам не начинают обращаться «мадам» вместо «мадемуазель» или «фрау». Мы часто даже не меняем девичью фамилию и не уезжаем на медовый месяц в свадебное путешествие, и через пару дней после замужества выходим на привычную работу в привычном офисном костюме. Тем не менее девичья вера в то, что только после свадьбы и начинается настоящая жизнь, у многих незамужних дам остается непоколебимой.
Ошибка
Даша окончила университет три года назад, но отнюдь не спешит устраиваться на работу. «Зачем? – считает она. – Ведь я хочу выйти замуж, а после свадьбы все будет иначе, и вообще я мечтаю стать домохозяйкой». Но проходит год, за ним второй, третий, а жениха на горизонте все нет, зато карманы постоянно пусты и приходится то просить денег у родителей, то перебиваться случайными уроками английского. Подруги-ровесницы за это время сделали заметные карьерные рывки, хвастаются новыми сумочками и фотографиями с экзотических курортов, а Даша стоит в сторонке – ведь в ее сознании жизнь в достатке может начаться только после свадьбы и только благодаря трудам супруга.
Лена уже который год живет в унаследованной от бабушки квартире, старой и обшарпанной, хранящей в себе стариковские запахи лекарств и ветхой одежды. В отличие от Даши, она работает и вполне могла бы позволить себе ремонт. Но почему-то Лена уверена, что ремонт – это обязательная составляющая подготовки к свадьбе, а свадьба у нее пока не намечается. «Зачем делать ремонт? А вдруг мы с будущим мужем жить будем в другой квартире? А вдруг ему не понравится цвет обоев или плитка в ванной, и придется все переделывать? Нет, лучше не тратить зря время, деньги и силы, пока не встречу мужчину своей мечты», – думает Лена и продолжает день за днем, месяц за месяцем спотыкаться на ободранном линолеуме, закреплять изолентой вываливающиеся из стен розетки и в десятый раз вызывать сантехника, потому что отжившие свой век трубы в ванной текут.