Саманта почувствовала, что ей становится нехорошо.
— Он выздоровел?
— Почти. Он прикован к инвалидному креслу…
Саманта не верила своим ушам.
— Джек инвалид?
— Дорогая, не говори о нем так, прошу тебя… — мягко поправил Кен. — Не надо так о моем брате, ладно? Джек не инвалид, во всяком случае, так он говорит о себе. Он просто… Просто не может свободно передвигаться.
— Но почему вы не отвезли его к лучшим врачам? Ведь деньги у него наверняка есть!
— Мы сделали все возможное. Джек сам врач и обращался к лучшим специалистам, но они не смогли помочь.
Саманта стала белой как мел.
Она отвернулась от Кена, пряча свое испуганное лицо. Господи, хорошо бы этого ничего не было! Кен, возьми свои слова обратно! — хотелось крикнуть ей ему в лицо.
Но ничего подобного Саманта сделать не могла. Ведь она никогда не признавалась Кену, что знакома с его братом, даже больше, чем просто знакома.
То, что сказал Кен, потрясло ее. Но нужно было как-то перенести страшную новость.
Саманта не могла представить себе Джека в инвалидном кресле. Перед глазами то и дело вставал образ человека, которого она знала раньше: красивого, веселого, энергичного. Джек — в инвалидном кресле! Он потерял способность ходить! И все это он переживал вдали от своей настоящей семьи…
— Вот я и решил тебя предупредить. — К счастью, Кен не смотрел в ее сторону. — Джек настаивает, чтобы по возможности это держалось в тайне. Знаешь, он ненавидит, когда его жалеют. Это одна из причин, почему он остался жить в Ледяном доме, как он его называет. Джек часто говорит: «Холод помогает мне не чувствовать боли».
Силы покинули Саманту. Ее тело обмякло, ноги стали ватными.
— Во всяком случае, сейчас дела обстоят не так плохо, — задумчиво продолжил Кен. — То есть он по-прежнему пользуется креслом, но может передвигаться и без него. Он уже довольно хорошо ходит, правда, опираясь на костыли. Конечно, он не кричит об этом повсюду. Даже от нас с мамой пытается скрывать… — Обратив внимание на то, что после ужасной новости Саманта не произнесла ни слова, Кен повернулся к ней. Увидев ее бледное лицо, он скорчил гримасу. — Ну-ну, дорогая, — снисходительно сказал он, — не надо принимать все так близко к сердцу.
Саманта понимала, что надо что-то ответить, и с трудом выдавила:
— Кен, нужно было рассказать мне об этом раньше. Я не знаю, что тебе ответить…
— Какая разница! — в его голосе зазвучала нотка раздражения. — Брось! К нам это не имеет никакого отношения, правда? Я просто не хотел, чтобы ты… ну… сказала что-нибудь, о чем могла бы потом пожалеть.
— Пожалеть? — тихо переспросила Саманта.