Саманта опустила его на пол, открыла и стала складывать вещи. Через несколько минут она присела на край кровати, решив перевести дух.
Теперь надо придумать, как преподнести свой отъезд Кену. Бедный Кен! Он не заслужил такого отношения. Он единственный, кто по-настоящему серьезно отнесся к ней, кто предложил ей руку и сердце, кто готов стать отцом ее детей. Кен любит ее! Он столько времени терпеливо за ней ухаживал. И что же она делает? Бежит, словно крыса с тонущего корабля?
Но у нее нет другого выхода.
Саманта полезла к себе в сумочку за блокнотом, но вместе с ним вытащила фотографию своих малышей. Некоторое время она очень внимательно ее разглядывала.
Ее любимые сынишки! Они так привыкли к Кену… Не предаст ли она их, во второй раз лишив возможности иметь отца? Что будет, когда они станут взрослыми? Поймут ли они ее сегодняшний поступок?
Сердце Саманты сжалось.
Почему из-за одного эгоистичного хама она должна жертвовать счастьем стольких людей?! Счастьем своих детей, счастьем Кена, своим, наконец!
Саманта поднесла фотографию к лицу и нежно прикоснулась к ней губами.
— Нет, мои дорогие, не бойтесь. Ваша мама теперь знает, что ей делать.
Она убрала фотографию и блокнот в сумочку, затем вернулась к чемодану, открыла его и медленно, совсем не так, как собирала, стала выкладывать вещи.
Вдруг раздался непродолжительный стук в дверь, и в комнату вошел Кен.
— Саманта, что ты делаешь? — недоуменно спросил он.
Краска залила ее лицо. Поспешно соображая, что бы такое ответить, Саманта теребила в руках серый ангорский свитер, который как раз доставала из чемодана. Ее взгляд упал на шахматную доску в его руках. Она совсем забыла, что они собирались поиграть.
Кен закрыл за собой дверь и напряженно смотрел на нее в ожидании ответа.
— Саманта?
Она тряхнула головой и негромко сказала:
— Я не все вещи разложила по полкам, когда приехала. — Ей показалось, что у нее покраснело не только лицо, но даже шея и уши. — Сейчас у меня есть время, и я решила исправить это. Не люблю, когда вещи мнутся. — Она улыбнулась и пожала плечами.
— Ты могла бы попросить Барбару!
— Я знаю, но мне это нетрудно. А что мы сегодня будем делать? — весело спросила она.
— Как раз за этим я к тебе и пришел. — Кен непринужденно чмокнул ее в носик. — Кажется, мы собирались поиграть в шахматы… Теперь эта идея показалась Саманте непривлекательной.
— Знаешь, мне что-то не хочется, — виновато протянула она.
— Ты себя плохо чувствуешь? — обеспокоенно спросил Кен.
— Нет, все нормально. Правда, вся синяя, словно курица, умершая от старости.