Бессмертная история, или Жизнь Сони Троцкой-Заммлер (Кратохвил) - страница 102

, и принялись медленно объезжать его, а потом я подала Денису знак, и машина замерла.

— Исчезни, приятель, испарись, любовь моя!

Меня переполняло нетерпение, вот почему я была груба и ничего не могла с собой поделать. Как только Денис испарился, как только я увидела, что его машина сворачивает за угол, я ловко нырнула под край циркового шатра и оказалась в брезентовой конюшне, и у арабских жеребцов перехватило дыхание. Я осторожно огляделась по сторонам и снова выскользнула наружу, чтобы пройти мимо клеток с цирковыми хищниками (тигры, как один человек, вскочили на ноги, и двенадцать желтых глаз жадно следили за мной) к большому пузатому шатру, где надеялась отыскать пристанище слонов.

Но ты уже больше не трубил, потому что почуял меня и решил притвориться, что ты ни при чем и что ничего особенного не происходит.

Затем я проникла внутрь слоновника, и все слоны насторожились. И ты усиленно прикидывался одним из них. Пять слонов, пять слонов-юнцов — и все абсолютно одинаковые. Тогда я сама себе показалась принцессой, которой предстоит узнать своего принца-избранника. Однако колебалась я лишь мгновение, а затем побежала и прижалась к твоей огромной ноге, которую едва могла обхватить.

Я, разумеется, прекрасно знала, что эта гигантская нога и толстая грубая слоновья шкура, о которую я сейчас жадно терлась, — это вовсе не ты, но что гора слоновьего мяса являет собой лишь временное прибежище для твоей души, возможно, совсем крохотной, словно клещ, что ты скрючился где-то глубоко-глубоко, но поскольку пока у меня не было никакого шанса проникнуть внутрь этой слоновьей крепости, я с радостью приняла твой хобот в качестве генерального консула твоей души, и когда он повалил меня на солому, я почувствовала прилив сладострастия, о, эти запретные содомские плоды (а прочие слоны тем временем, ошарашенно вытаращив глаза, смотрели на нас).

Утром мы никак не могли расстаться (другие слоны стояли вокруг, все еще красные от стыда, красные, как гвоздики, за целую жизнь им не довелось увидеть столько, сколько за эти несколько часов, и я могла бы им гарантировать, что подобное повторится очень не скоро), а потом этот гигантский слон упал передо мною на колени, воскликнув:

— Выходи за меня замуж!

Да, это стило видеть! Но подобная идиллия не могла длиться долго, потому что чуткие слоновьи уши уже услышали, как на другом конце цирка вылез из вагончика слоновий дрессировщик и закурил свою первую утреннюю сигарету.

Но прежде чем дрессировщик подошел к слоновнику, прежде чем он затоптал перед ним окурок, я успела освободить Бруно от цепи, и мы разорвали шатер и в наступившей панике удрали из цирка, желая выбраться из города.