— Не понял, я, что-то, — поинтересовался Святозар, и, опустив вниз руки, усмехнулся. — Кто такой ярыжка, кто такой яремник, и почему вы решили, что Риолий безумен?
— Ох…, — тяжело выдохнул ярыжка, и утер рукой выступивший от волнения на лбу пот. — Ярыжка— это низший служитель жреца, яремник— это невольник, имеющий и несущий на себе ярмо от господа Бога Есуания…
— А… ну, вот теперь мне, стало все понятней, — перебив ярыжку на полуслове, заметил Святозар. — Только вот, я, должен тебя расстроить ярыжка. Этот мальчик, Риолий, — и наследник протянув руку, потрепал по волосам, стоящего слева отрока. — Он ведь знаешь не безумен…
Нет! Да, и правду тебе сказать он не откольник. Потому, как Риолий он верит в истинных Богов и держит в душе истинную веру. Веру в Сварога и его сына Семаргла. — Святозар увидел, как испуганно вжал голову в плечи ярыжка и с неподдельным страхом глянул на Риолия. — Ну, а кто такой на самом деле Есуания, я как кудесник, смогу тебе все разъяснить, — дополнил свою речь миг погодя наследник. Святозар шагнул вперед, протянул руку и дотронулся пальцами до лба ярыжки и тихо пропел-прошептал: «Врут, врут тебе. Повелеваю, правда, правда торжествуй! Свет и добро покажи ему Правь!» Наследник допел до конца повеленье и тотчас толкнул ярыжку в лоб. Тот покачнулся и точно подрубленное дерево тяжело плюхнулся на землю так, что хрустнули под ним ломаемые ветки, с головы слетела красная, плоская шапка, а из-под обуви вылетела пожухлая листва и куски земли. Ярыжка приземлился на землю, глаза его были открыты, рот в немом ужасе широко раззявился, ни ноги, ни руки, ни тело его не двигались, неподвижно замерев, у него даже не смыкались веки, и не вздымалась грудь, а со стороны казалось, он умер. Риолий подбежал к ярыжке, заглянул ему в глаза, и испуганно отпрянув, спросил, обращаясь к наследнику:
— Святозар, ты его убил?
— Нет, — ответил наследник. — Просто обездвижил. Ничего, Риолий, пусть он так полежит и подумает о Прави!
— А те двое, они вроде перестали стонать, — и Риолий устремил взгляд на воинов, которые после падения, и впрямь некоторое время стонали, а сейчас затихли, наверно услышав, что у ярыжки их него тоже неприятности.
— Ну, я думаю, с ними тоже все в порядке, — молвил Святозар. — Возможно разбитая голова и поломанные ребра. И я их обязательно исцелю, но позже. Пусть они полежат, и пусть у них там поболит, а то иначе в этих пьянках и татьбах, про которые ты мне рассказывал, и которыми они занимаются, никогда они не прочувствуют страдания и боль простых людей.