— Нет у меня телефона, — отчаянно буркнул Алексей.
— Так мы сами посмотрим, — дружелюбно сказал вожак. — Алик, посмотри.
Стоявший справа от вожака юнец с ершиком темных волос выступил вперед. Алексей невольно отдернул барсетку, и пальцы Алика поймали лишь воздух.
«Что я делаю? — с ужасом подумал Алексей. — Я же хотел просто отдать им вещи, а теперь…» В том, что «теперь» не избежать, сомнений не оставалось. Алик хищно ощерился, двое подручных вышли из-за спины главаря; видать, тоже рассчитывали урвать каплю Алексеевой крови.
Вожак покачал головой.
— Ай-ай-ай. Сказал, что телефона нет, а посмотреть не даешь. Нехорошо получается.
— Я посмотрю, — мурлыкнула девушка, отлипая от благодушного бойфренда.
Не сводя взгляда с жертвы, она медленно обогнула Алика. Алексей хотел отступить и обнаружил, что не может пошевелиться.
Девушка подошла вплотную. Невысокая, черноволосая, полноватая, с короткой стрижкой, пирсингом на нижней губе и выдающейся грудью. Обстановка не располагала к оценке девичьих прелестей, но Алексей совершенно механически попытался опустить взгляд. И не сумел! Все, что он мог, — смотреть прямо перед собой. В темно-карие, словно замерзшие глаза девушки.
— Ты милый, — прошептала она.
Очерченные темной помадой губы дрогнули, и Алексей почувствовал, что растерянность и страх перерастают в настоящий ужас. Эта совершенно обычная девица пугала его больше всех гопников вместе взятых.
Легкое мимолетное касание. Губы оказались холодными и сухими, как наждачная бумага.
— Ты милый, — едва слышно повторила девушка. Ее руки обвили шею. Мир вдруг потускнел, сделался блеклым и невыразительным. Стих шелест листьев, четверо гопников застыли в нелепых позах. Осталась лишь льющаяся ниоткуда мягкая музыка и пустые бездонные глаза обнимавшей его девушки.
«Нет! Не хочу! Отпусти!» — силился крикнуть Алексей, но горло не смогло выдавить даже стона.
Он сделал титаническое усилие, и мир потерял последние краски. Волосы шевельнул прохладный бриз, не принесший ни единого запаха. Гопники превратились в прозрачные тени. И без того бледная кожа девушки стала пепельно-серой, губы из прохладных сделались ледяными. Ее рот раскрылся, клыки вытянулись, превратились в тонкие костяные иглы. Мягкая музыка казалась лучшей в мире колыбельной. Серый холодный мир сузился до безжизненных темных глаз.
Алексей почувствовал, как падает в разверзнувшуюся перед ним бездну, но теперь ему было все равно. Уже ничто не имело значения. Ни мимолетное удивление, появившееся во взгляде девушки. Ни сменивший удивление страх. Ни пронизывающий до костей ветер, внезапно ударивший Алексею в спину.