– Ну, что ты! Я в порядке. Я давно перестала мучить себя. Сколько времени прошло! Лучше поговорим о тебе. Мы теперь так редко видимся…
И еще Савва понял, что он ей неприятен. Просто почувствовал. Может, она хотела забыть Грина и всех, кто был с ним связан. А может, так и не простила ему бездействия в тот день, когда Грин пожал ему руку…
Получив от начальства тонкую папку с делом №346/ 02 по факту смерти Тучкова Егора Ивановича, предположительно «Самоубийство», старший следователь Мешков прошел в свой кабинет, бросил папку на стол, но не стал ее открывать.
Он подошел к окну и склонился над большим цветочным горшком с каким-то экзотическим растением. Он не знал названия этого цветка и понятия не имел как за ним ухаживать. Судя по большим, все еще пышным листьям и ярким розовым цветам, которые теперь уныло свисали и сбрасывали по одному вялые, лишенные аромата лепестки, когда-то это было очень красивое растение. Но теперь цветок явно загибался. Ему явно чего-то не хватало или наоборот – этими цветами никогда не поймешь в чем причина. Мешков поливал его каждый день, поставил на самое светлое в кабинете место и теперь с неудовольствием думал, что возможно этот красавец вообще не любит солнца или переизбытка влаги. Мешков никогда не имел дела с цветами, за всю жизнь не вырастил ни одного растения, но по какой-то необъяснимой причине вцепился в этот цветок, который притащил кто-то из сотрудников, и желал во что бы то ни стало реанимировать его. Каждое утро, заходя в кабинет, он первым делом осматривал растение, каждое утро находил его во все более плачевном состоянии, и каждое утро у него слегка портилось настроение. И сейчас вид поникших листьев только усугубил раздражение, которое не покидало его с тех пор, как у него на руках оказалась эта папка с делом №346.
Не то, чтобы он не любил таких дел. Скорее наоборот. Работа по этому делу подразумевала вращение в интеллигентной среде, опрос родственников, друзей, коллег, окружавших этого бедолагу, а возможно и приложивших руку к тому, что легким пятничным вечером, Тучков Егор Иванович, сорока двух лет от роду, врач-стоматолог, работавший в частной клинике и наверняка получавший неплохую зарплату, проживающий с женой в большом многоквартирном доме, по адресу Елецкая, 21, распахнул окно и, не оставив даже коротенькой предсмертной записки, шагнул в вечность. Мякишев считал себя хорошим психологом, в юности даже хотел изучать психиатрию, и полагал, что неплохо знает людей. Ведение этого дела позволит лишний раз в этом убедиться. Факт самоубийства не был установлен, нужно было собрать материал и отправить дело на судебно-психиатрическу экспертизу, которая, основываясь на материалах дела, решит, явилось ли падение из окна осознанным решением или кто-то на это решение повлиял.