Гаретт представил Мэриан как Мину, свою гостью, и больше не сказал о ней ни слова, никак не объяснив, почему его гостья скрывает под маской свое лицо. Мэриан это вначале удивило, но потом она поняла, что это наилучший выход в данной ситуации. Если слуги не будут знать, кто она, то не смогут и проболтаться. Тем более что Гаретт дал им понять, что обсуждать ее присутствие вне дома строжайше запрещено. Все восприняли его приказ как нечто само собой разумеющееся, словно это было в порядке вещей.
Затем, отдав необходимые распоряжения слугам, связанные с их непосредственными обязанностями, Гаретт вместе с Мэриан и Уильямом поднялся в отведенную ей комнату.
— Сегодня вечером меня ждут неотложные дела, — сказал он камердинеру. — Пока меня не будет, проследи, чтобы никто, ни одна живая душа не проникла в дом. Это касается всех без исключения: торговцев ли, друзей или слуг.
— Да, милорд. Я понял, — серьезно ответил Уильям.
— И приготовь все необходимое на тот случай, если нам спешно придется выехать во Францию.
— Во Францию?! — одновременно воскликнули Уильям и Мэриан.
С каменным выражением лица Гаретт взглянул на Уильяма.
— Просто сделай, как я велел, — сурово сказал граф и кивком головы отпустил камердинера.
Когда Уильям вышел, Гаретт, ни слова больше не говоря, повернулся к двери, но Мэриан остановила его, положив руку ему на плечо.
— Но почему? Почему ты собираешься во Францию?
Она почувствовала, как напряглись мышцы под ее рукой. Избегая встречаться с ней взглядом, Гаретт сказал:
— Может быть, нам и не придется ехать. Я пока не знаю. Все зависит от того, что мне удастся сегодня выяснить. Но если дела пойдут не слишком хорошо… — Он нахмурился. — Будет лучше, если ты уедешь из Англии.
Мэриан почувствовала, как внутри ее что-то оборвалось.
— А как же ты? Ты тоже поедешь со мной?
Его тяжелый задумчивый взгляд впился в ее лицо.
— Разумеется. Кто-то ведь должен тебя защищать.
Ей показалось, что она ослышалась. В это трудно было поверить.
— И ты… ты останешься там со мной?
— Да. До тех пор, пока будет небезопасно вернуться. Для нас обоих, — быстро закончил он.
— Но, Гаретт, как же Фолкхэм-хауз? Что будет с твоими землями?
На щеках графа заиграли желваки, но он лишь сдержанно переспросил:
— А что с ними будет?
Его нарочитое равнодушие не могло обмануть Мэриан. Она знала, как сильно он любил свои земли и как стремился вернуть своему поместью былую славу.
— Ты бросаешь их из-за меня? — спросила она, потрясенная этим неожиданным открытием.
Его глаза сверкнули. В эту минуту он почти ненавидел ее за ту власть, которую она имела над ним. Она вдруг почувствовала себя так, словно держит сокола за одну ногу, мешая ему взлететь, а он вырывается, стремясь на волю, хоть и понимает, что не в силах это сделать.