Хотя «рубить» — тут Бертиль несправедлив. Линн не такая. Рубили в другом его мире. Направо и налево. Пленных не брали, а просто убивали ради выгоды. Такова отчасти его деловая культура. Иногда убивать не хотели, но были вынуждены. Что и его коснулось, косвенно. К сожалению, без утечки не обошлось. И утечкой этой оказался один человек. Нильс Вент. Он имел при себе запись, с которой Бертиль ничего не мог поделать. Даже не знал, как ее достать.
Магнуссон сделал большой глоток, зажег сигариллу и посмотрел на Свеавэген. На кладбище Адольфа Фредрика. Он думал о собственной смерти. Магнуссон читал в одном американском буклете, что сейчас существуют гробы с кондиционерами. Интересно. Ему нравилось думать о таком гробе. Можно дополнительно оснастить его массажным мотором, чтобы держать тело в форме… Он улыбнулся.
А что с местом захоронения? Где оно будет располагаться? Вся семья была похоронена на Северном кладбище, но туда Бертиль не хотел. Ему нужно личное место. Мавзолей. Место поклонения одному из величайших промышленников Швеции. Или как Валленберги. Тайные могильные камни в родовых местах. Но он не был никаким Валленбергом. И никаким Мюгге, Пигге и тому подобное. Скорее он был человеком, который добился всего сам, хотя отец и дядя помогали ему. То с одним, то с другим. Его звали Бертиль Магнуссон.
Виски подействовал. Показал ему, чего он стоит. Осталось только разобраться с этим червем Нильсом.
* * *
Оливия купила коробку индийской еды из «Шанти». Вкусно, просто и как следует приправлено. После еды девушка позволила себе подремать на диванчике. С Элвисом на животе. Потом в голове снова закрутились мысли. Она начала вспоминать встречу в отсеке. «Когда-нибудь я расскажу об этом маме, — думала она. — Встреча со Стилтоном в помещении, где крысы размером с бобров рыскают кругами вдоль стен, а вонь достойна фильма о…» Тут Оливия не придумала никакого удачного сравнения и снова начала думать о разговоре в отсеке.
Прокрутив каждую реплику, девушка запнулась на одном моменте: когда она обмолвилась о своей версии, связанной с Джеки Берглунд, и спросила Стилтона, не приходили ли ему в голову подобные мысли. На этом месте диалог прервался. Стилтон молчал гораздо дольше, чем до этого. Ничего не отвечал прямо, как делал прежде. Он что-то обдумывал. Так показалось Оливии. А почему он так себя вел? Потому что что-то с этой Джеки нечисто!
Оливия спустила обиженного Элвиса на пол и схватила папку, переданную ей Евой Карлсен. На часах почти девять, но сейчас лето и еще не стемнело, к тому же она всегда может извиниться.