Он же сказал, что поговорит с Гансом? А зачем Фиалке звонит? Или она вроде секретаря у этого Ганса, принимает заказы на места?
— Может, поужинаем тут, раз уж все готово? — предложил Николай. — Я с самого обеда в самолете Ганса ничего не ел, если не считать того маленького бутербродика на причале.
А, это он о том килограммовом гамбургере с парома. Хотя я тоже чувствовала себя голодной после всей этой беготни и полетов на ступе.
— Цветочек, — проговорил Миша. Он стоял перед кособоким тортом и держал в руке цветок из крема.
Я подошла, он протянул цветок:
— Подарить тебе?
Я вздохнула, взяла салфетку и забрала ею цветок из его пальцев, другой салфеткой вытерла ему руку.
— Это не растения, — сказала я Мише, — это украшения для еды. Они из крема.
Подошел Бондин, уши его все еще розовели. Он сказал:
— Ганс отправился искать те инструменты, ну, которые, — он покосился на Орхидею, — упали на землю. И вернется только к завтрашнему утру. Но зато он прилетит сюда, на Ла Гомера, и заберет нас с местного аэропорта… Но вы, разумеется, можете полететь на людском самолете. Я-то не могу повезти преступницу обычным рейсом.
— Лучше уж на «ПлювГансе», — сказала я. Ну куда мне в обычный самолет с абсолютно невменяемым Мишей?
Орхидея сказала:
— И я с вами.
— И я, — эхом отозвался Николай.
— Ну что ж, — сказал Бондин. — Похоже, спешить нам некуда. Можем и поужинать, раз стол накрыт. — Он снова вынул из кармана телефон, спросил нас: — Сколько комнат заказать в отеле?
— Зачем в отеле? — понуро произнесла Мелисса. — Можете переночевать на нашей вилле. Там хватит места для всех.
— Спасибо, — сказал Бондин.
— А меня приютите? — спросил Николас Мелиссу. — Я не знаю, где местные отели.
— Да, — кивнула Мелисса. И пробормотала грустно: — И почему вы не говорили побыстрее?
— Для торжественности, — немного виновато сказал Николас.
Она всех тут разжалобить хочет! Я подошла к столу, хотела сесть, но заметила, что…
— Скамейки мокрые, — сказала я.
— Так высуши их, ты же ведьма, — сказала Мелисса.
— Ты ведьма? — испуганно воскликнул Миша, отпрянул от меня и спрятался за Бондина и Мелиссу.
— Она тоже, — кивнула я на Мелиссу, — и подольше моего.
— Мы все здесь ведьмы, — сказала Орхидея Мише, — но мы хорошие.
— И ты ведьма? — спросил Миша, с опаской взглядывая на Деда Мороза.
— Нет, — сказала я. — Он же мужчина.
— Но он в красном плаще, — сказал Миша.
— Он Дед Мороз, — сказала я.
Миша вытаращил глаза:
— Мы на утреннике?
Разговор с Мишей становился все более абсурдным. Я сказала:
— Ты есть хочешь?
Он кивнул.
Орхидея каким-то образом высушила скамейки. Я усадила Мишу и сама села рядом с ним.