— Мелисса вас стукнула? — уточнил инспектор.
— Разумеется, кто же еще! — резко сказала Далия.
— Я не заметил точно, кто, — сказал Дмитрий Васильевич. — Но подозреваю, что Мелисса, увы.
Маргарита и Орхидея слушали, затаив дыхание, как и я.
Инспектор спросил:
— И вы, Далия Георгиевна, не смогли ей противостоять?
— Нет, она атаковала слишком неожиданно. — Далия закуталась плотнее в одеяло и сказала нетерпеливо: — Может, позволите нам вернуться в дом и переодеться?
— Разумеется, — сказал инспектор. — Извините, я как-то не подумал.
Он их так просто отпустит?
— Я провожу вас, — сказал Бондин.
Все трое направились к главному дому, я хотела увязаться за ними, но меня придержала за руку Маргарита Петровна, сказала тихо:
— Вика, вернись потом ко мне. Хочу кое о чем тебя спросить.
— Хорошо, — кивнула я и бегом пустилась догонять удаляющуюся по дорожке троицу.
Когда я поравнялась с ними, Бондин спрашивал:
— Беглецы упоминали о том, куда они направляются?
— Не припомню, — с сожалением ответил Дмитрий Васильевич.
— Может, какой-то намек был?
Дмитрий Васильевич отрицательно помотал головой. Потом сказал:
— Самое главное, что вы должны знать — Миша был там не по доброй воле, — и он поглядел на меня сочувственно.
— Да? И как вы это поняли? — спросил Бондин.
— Он вел себя ненормально, — сказал Дмитрий Васильевич. — Безотрывно смотрел на Мелиссу, поминутно признавался в любви, ну, вы понимаете…
— Еще как, — буркнул Бондин. И сказал уже громко: — Любовное зелье.
— Да, — кивнул Дмитрий Васильевич.
Значит, Миша и правда околдован! Значит, он не разлюбил меня и не бросил! И не влюблялся он заново в эту Крысу-Белобрысу!
— А вы, Далия Георгиевна, видели, что он околдован? — спросил Бондин. — Видели розовое облако над ним?
— Я не успела включить око, — ответила Далия. — Вероятно, он был околдован. Хотя, — она покосилась на меня, — почему бы ему не вспомнить старую, настоящую любовь? — Она сделала упор на слово «настоящую».
Да нет. Это она назло мне говорит. Миша не мог так поступить. Это я — его настоящая любовь! Я!
— Разумеется, Миша был околдован! — вскричал Дмитрий Васильевич. — Он же не дурак — сбегать от инспекции! И от невесты.
— Ты забыл, что такое страсть, — холодно возразила мужу Далия.
— Зато я знаю, что такое долг, — сухо отозвался он.
А рыжий вдруг спросил:
— Дмитрий Васильевич, а вы всегда так рано встаете?
— Да, обычно да, — немного растерянно ответил он.
— И идете прогуляться?
— Да, сначала пью кофе, потом гуляю.
— Понятно… А вы, Далия Георгиевна, тоже жаворонок?
— Когда как, — пожала плечами Далия.
Мы как раз подошли к стеклянной двери, ведущей в дом. Дмитрий Васильевич приостановился, и Далия поторопила его: