— Ну заходи уже, я совсем озябла.
— Кстати, а куда вы, Далия Георгиевна, шли в такую рань? — спросил Бондин.
— Встречать рассвет, — ответила Далия. — Позволю себе заметить, что ваши вопросы глупые и дурацкие и не имеют отношения к делу. Лучше бы вы занялись поисками беглецов.
— Займусь, — кивнул рыжий.
— А теперь пустите меня наконец в дом.
— Разумеется, — инспектор посторонился, Далия вошла через распахнутую дверь, которую услужливо придерживал ее муж.
Стеклянная дверь закрылась, супруги ушли в глубь дома, инспектор посмотрел на меня:
— Вы заходите?
— А вы? — Вдруг он пойдет их дальше расспрашивать, так я увяжусь за ним, если получится.
— Думаю, они больше ничего не скажут.
— Пожалуй, — согласилась я и развернулась, чтобы вернуться к Маргарите. Потом вдруг осознала, что до сих пор держу сломанное зеркальце в руках — а оно ведь, похоже, дорогое, — и сказала инспектору:
— Подождите секунду, я сейчас, — и забежала в дом.
Я промчалась через маленький холл в коридор. Далия с мужем уже были у арки, ведущей в гостиную. Я окликнула:
— Далия Георгиевна!
Она обернулась, взглянула на меня удивленно. Мишин отец быстро свернул в арку и исчез из виду. Похоже, не желал присутствовать при очередных разборках.
— Извините, это не ваше? — Я протянула Далии сломанное зеркальце. — Только я нечаянно на него наступила…
— Чего еще от тебя ожидать! — воскликнула она и буквально вырвала вещицу у меня из рук.
Могла бы и спасибо сказать.
Я вернулась к инспектору, который ждал меня снаружи. Мы направились обратно к Маргарите, потому что инспектор оставил там свой плащ и саквояж, а я обещала ей вернуться поговорить.
— Интересно, — рассуждал вслух Бондин, — почему Далия Георгиевна не смогла помешать Мелиссе? Ведь ваша свекровь более сильная колдунья.
— Будущая свекровь, — пробормотала я. — Наверное, она не хотела мешать. Была только рада, что Миша бросает меня и улетает с настоящей ведьмой.
— Вы тоже настоящая ведьма.
— Да, но еще вчера я была простушкой.
— Они вас так называли? — тихо спросил он.
Кажется, не надо было рассказывать о конфликте в семье. Хотя какая разница — он и сам поди все уже давным-давно понял.
— Ну, мы не сразу поладили, — уклончиво сказала я.
Бондин вдруг спросил:
— А вы не замерзли?
— Немного. — Он из тактичности сменил тему, увидел, что мне неприятно говорить о том, что я не вписалась в Мишину семью? Или просто ищет обходные пути, чтобы все разузнать?
— Так наколдуйте какую-нибудь теплую одежду.
И правда. Я сосредоточилась, представляя на себе… н-ну, допустим, джинсовую куртку.
Результата — ноль.