Мужчины молча хмурились, дамы что-то тихо не то что говорили, а свистели сквозь зубы. Далия стояла, гордо скрестив руки на груди. Дмитрий Васильевич, как обычно, безмятежно курил сигарету. Маргариты Петровны не было видно — возможно, из ее домика призыв Барсуковой не был слышен.
Мы с Бондиным остались стоять у угла дома.
— Но ведь проверка в двенадцать должна начаться? — тихо спросила я его.
— А Барсуковой плевать, — прошептал он.
— Ведьмы, шаг вперед! — скомандовала в рупор гусарша.
А дальше что? «Хенде хох»?
Но «хенде хоха» никакого не последовало, даже если он и входил в намерения Барсуковой. Потому что на нее неожиданно обрушился водопад, потом, откуда ни возьмись, со всех сторон полетели комья грязи, и — что это? яйца и помидоры! — а потом ее вдруг обвили веревки и цветные ленты. Рупор, смытый волной воды, валялся на земле.
Связанная гусарша прокричала, сдвинув измазанные в желтке брови:
— Я видела, кто это сделал! Вам будет выписан штраф за применение магических действий к инспектору! По двадцать митрилок!
Митрилок? Что это? Ведьминские деньги? Наверное, та монетка, в которую Маргарита окунала кольцо.
— Почему она не применит магию, чтобы освободиться? — спросила я у Бондина.
— Потому что инструкция запрещает инспекторшам колдовать во время проверок, — ответил он.
Позади послышался звон разбитого стекла. Инспектор вмиг притянул меня к себе, а мимо пролетел какой-то предмет. Далия поймала его — это был небольшой сундучок, — взяла оттуда горсть сияющих серебром монет, всучила сундук стоявшему рядом мужу, подошла к девице и высыпала ей монеты на голову.
А потом к гусарше на скорости подплыли три разные дудки и задудели ей прямо в уши!
Я стояла далеко, но меня и то звук пронял аж до нытья в зубах. Я повернула кольцо. Жасмин окружили три призрака с дудками. Четвертый, прадедушка Миши, дирижировал ими. А пятый — пианист — хохотал в стороне, глядя на это.
А потом я заметила, что в магическом мире автобус выглядит совсем по-другому. Он был не белый, а красный. На окнах были решетки, а на двери висел ржавый амбарный замок.
Я отвернула кольцо обратно и вполголоса спросила у Бондина:
— Зачем решетки на окнах?
— Жасмин любит совмещать проверку с арестами, — сказал он.
Жасмин между тем кричала плачущим голосом:
— Думаете, раз вы призраки, вам это с рук сойдет! Даже если вы разлетитесь по всему свету, я пошлю за вами агентов! И они вас по ветру развеют!
В ответ дудки просвистели ей в уши еще раз. Потом чинно поплыли обратно к крыльцу.
— Я же говорил, — тихо прошептал мне на ухо инспектор, — что это забавно. С Барсуковой все время так, но она все-таки хочет чего-то добиться своими методами.