Он резко обернулся, Дуайер левой рукой неловко потянулся к револьверу.
Слишком медленно — Мендоса видел, что Берт не успеет. Арден бросил взгляд через плечо на Дуайера и выстрелил. Но он стрелял быстро, не целясь, и пуля разнесла китайский орнамент над камином. Интересно, теперь соседи прибегут? Мендоса не хотел соседей: дураки чертовы, так и лезут под выстрелы. Этот псих, этот ничтожный ублюдок Арден страшно его раздражал. Он достал свой револьвер.
— Джордж, дорогой, я не… Джордж, насилие… — миссис Арден пыталась встать с кресла.
— Ты! Все время — Маргарет! Ах, как приятно общаться с такой милой девушкой! Ты не знала, как я ее ненавидел! Ненавидел, ненавидел, ненавидел ее, твою проклятую Маргарет! Но Майк сбежал… Всех вас убью, и себя заодно…
Видимо, сзади невозможно было бесшумно проникнуть в дом, либо патрульный оказался бестолковым. Прискорбно, но вмешаться необходимо. Он не любил перестрелки. Мендоса отодвинул второго полисмена, тщательно прицелился и выстрелом выбил из руки Джорджа Ардена старый кольт. Руку он, естественно, тоже задел.
Арден завизжал. Неожиданно позади него, в столовой, появился первый полицейский. Мендоса толкнул входную дверь — она оказалась незапертой — и ворвался внутрь, за ним второй патрульный. Арден, продолжая визжать, повернулся и побежал. Трое полицейских бросились за ним в темную часть дома. Хлопнула дверь — они очутились в узком холле и услышали, как в замке щелкнул ключ. Места было мало, чтобы они втроем могли как следует разбежаться и выбить дверь. Они давили на дверь, из-за которой доносились истерические бессвязные вопли Ардена.
— Отойдите! — тяжело дыша, сказал самый здоровый полицейский. — Я справлюсь. Эти старые двери…
Он боком разбежался, дверь содрогнулась. С третьего раза она поддалась. Совместными усилиями они сломали ее до конца.
— Ладно, вызывайте «скорую». — Арден даже самоубийство не мог совершить толком. Он попытался вскрыть вены, но порез на его запястье оказался незначительным. Простреленная рука была гораздо серьезней, из нее ручьем текла кровь.
Некомпетентность Мендосу раздражала. Он вернулся в гостиную позаботиться о Дуайере.
— Он на меня набросился, — сказал тот, садясь на кушетку. — Перерезал телефонный провод и сунул мне под нос свой примус. Ну, такой тип горазд палить, я не псих и не напрашивался. Один раз только, когда я решил было, что застану его врасплох. По-моему, ничего серьезного, но…
— Вот именно — «но»! — сказал Мендоса. — Ладно, ты не виноват. Мне бы следовало иметь побольше воображения. Я думал, не составит особого труда проследить за ним. Кажется, здесь я сглупил. — Мендоса злился на самого себя.